Сборник Забытой Фантастики №3
Шрифт:
– Я боюсь, что невозможно дать удовлетворительный ответ на ваш первый вопрос. Профессор. У нас нет возможности определить, как далеко на север или на юг нас унес шторм, а из-за плотной пелены облаков о наблюдении не может быть и речи.
– Именно так! Облака, несомненно, являются результатом огромного количества пара, образующегося при контакте метеорита с океаном. Я рискну предсказать, что из-за большого размера метеорита, а несомненно в воду погрузилась его значительная часть, эти облака будут сохраняться в течение длительного периода времени.
– Что касается отправки группы по морю, – продолжил я, – я думал о такой возможности, но, помимо большой трудности транспортировки одной из лодок через риф, есть два серьезных возражения против этого плана. Во-первых, море слишком бурное, чтобы маленькое судно могло безопасно перемещаться, а во-вторых, все наши катера электрические и предназначены для коротких поездок. Аккумуляторных батарей хватит не более чем на пару дней.
– Совершенно верно! – сказал профессор. – Тогда я осмелюсь предложить, капитан, чтобы завтра вы послали группу на берег в устье реки и определили возможность достижения вершины утесов. Я предвижу, что наличие водопада может оказаться серьезным препятствием. Вот где альпинистское мастерство двух наших юных друзей, мистера Олдерсона и мистера Фитцджеральда, будет неоценимо. Если скалы будут успешно преодолены, вы сможете организовать личный состав вашего отряда и необходимый запас провизии.
Предложения профессора встретили единодушное одобрение. Как только стали известны результаты нашей конференции, несколько пассажиров попросили у меня разрешения сопровождать предполагаемую экспедицию. Так получилось, что большая и беззаботная компания пересекла полосу гладкой воды, отделявшую нас от берега, и ступила на узкий пляж к северу от устья реки.
ГЛАВА III Пришествие Дилатон
В сопровождении профессора и двух альпинистов я направился вглубь острова. Наконец мы приблизились к тому месту, где река пробивалась сквозь стену утесов и, резко повернув на север, карабкалась по грудам обвалившихся камней ко входу в каньон, рев падающей воды становился все громче по мере нашего продвижения.
Над упавшей скалой мы повернули направо, огибая великолепную группу шестиугольных базальтовых колонн, и слова какого-то замечания, которое я собирался сделать, замерли у меня на губах от моего изумления. Мы столкнулись с зрелищем, которое по своему ужасающему величию, вероятно, не имеет себе равных нигде на земле.
Мы стояли на краю огромного, похожего на чашу углубления в скале. Со всех сторон возвышались базальтовые колонны, такие гладкие и совершенные, как будто они были вырезаны и отполированы рукой человека. На дальней стороне этого огромного театра река спускалась с утесов одним могучим тысячефутовым прыжком, чтобы ударить прямо в край огромной чаши, которая была до краев наполнена пенящейся массой, в то время как оглушительный рев истязаемых вод отдавался эхом и эхо отражалось от черных стен.
Скалы были так огромны, что мы стояли как бы на дне круглой ямы, и свет, который просачивался сверху, был лишь тусклым подобием дня.
Долгое время мы стояли, оцепенев от благоговения, в то время как другие члены группы постепенно присоединялись к нам, их смех заглушался удивлением от открывшегося их взору зрелища. Когда наши глаза привыкли к полумраку, мы смогли разглядеть, что вода взбивается в пену только по каменистым краям бассейна. Весь центр был занят массой воды, идеально гладкой наподобие стеклянного купола.
На первый взгляд эта центральная масса казалась неподвижной, но вскоре мы поняли, что вся ее поверхность была игровой площадкой титанических сил. Все сооружение дрожало, как будто находилось в состоянии тончайшего равновесия, как оно и было на самом деле, и казалось, что достаточно бросить камешек, чтобы увидеть, как он растворяется в пене, подобно гигантскому пузырю.
Вскоре голос профессора разрушил чары.
– Я старый человек, капитан, и в свое время я видел великолепие звездных небес, как, возможно, мало кто видел, но я благодарю Бога, что Он сохранил меня, чтобы увидеть это!
– Я думал, что великие снежные вершины – это самое прекрасное, что есть на свете, – сказал Фицджеральд, – но это превзошло их все.
– И посмотри на свет, Фред! – воскликнула его сестра, которая присоединилась к нам. – Это как все опалы в мире, собранные в один. Или, скорее, как мыльный пузырь, который вот-вот лопнет, потому что эти цвета движутся.
Восклицание мисс Фитцджеральд привело нас к осознанию того, что эта вода не была похожа на другие воды, но, казалось, светилась своим собственным сиянием. Лучи света всех мыслимых цветов метались тут и там по сияющей поверхности огромного купола, то сливаясь в массы розового, зеленого или фиолетового, то смешиваясь в сверкающую путаницу радужных оттенков.
Конечно, мы знали, что смотрим на какую-то замечательную естественную оптическую иллюзию, вызванную отражением света сверху, но эффект был тем не менее впечатляющим. Живой, сияющий цветной купол, окруженный белоснежной пеной, безмолвные скалы с их эбеновыми башнями, грохочущий столб воды, вечно спускающийся сверху – все это объединялось в драматическое целое, ошеломляющее величие которого нарушалось широкой полосой изумрудно-зеленого дерна, обрамлявшего центральную чашу и усеянного тут и там изящными пальмами, чьи листья блестели алмазными каплями брызг.
Наконец я оторвал взгляд от этого живого опала и повернулся к двум альпинистам.
– Ну, джентльмены, что вы находите наши шансы выбраться от сюда?
– Безнадежными, – ответил Олдерсон.
– Безусловно! – согласился Фицджеральд. – Мы в некотором роде альпинисты, но мы не мухи! Нигде нет опоры для рук. Но, Боже милостивый! Что это?!
Услышав его возглас удивления, мы все посмотрели вверх и увидели зависший в воздухе над краем водопада огромный шар, похожий на гигантский мыльный пузырь.
– Ваш парашют, я полагаю, профессор! – лукаво сказал Касвелл. – Смотри, он опускается.
Очень медленно шар опускался в пропасть, и теперь мы поняли, что он гораздо больше, чем мы сначала предполагали. По-видимому, он был сделан из какого-то прозрачного материала, похожего на стекло, за исключением того, что он блестел той же игрой цветов, что и на поверхности бассейна. Вокруг центра шара, если это был шар, была широкая полоса из какого-то металла, видимо меди или золота. Этот пояс образовывал экватор, и на обоих полюсах был выступ из того же металла, к которому были подвешены на тросах перевернутые чашки, которые висели на некотором расстоянии под шаром.