Шрифт:
Жгучий огонь
На циферблате телефона высветилось 11:00. Глаза у Клима все еще слипались, и ему совсем не хотелось вставать. Внутри его голова как будто сверху до низу была заполнена водой, и время от времени мозг словно бился об стенки черепа – это вызывало головные боли. р
Клим приподнялся на локтях и огляделся. Ничего не изменилось (и в общем-то слова богу). Парень плюхнулся на кровать и поднял телефон, который заряжался ночью на полу. Он открыл YouTube и просто листал свою ленту. Он даже особо не смотрел видео, которые
Парень снял наушники, покатался по широкой кровати, опять взял телефон и посмотрел время.
12:14
Кажется пора вставать. Хотя лучше уж было бы провести весь день здесь и попробовать завтра встать пораньше.
Он скинул одеяло, спрыгнул с кровати, и схватился за лоб. Доковылял до ванной и аккуратно отодвинул дверь.
Зеркало над раковиной. Клим посмотрел и сморщился.
Возле глаз впадины, от которых плелась линия-трещина, пересекающая лоб. Вместо век сдутые парашюты. Глаза… цвета тумана. Волосы грязные, уже не ясно какого именно цвета. Клим повернулся и увидел, что плечи сжались, а спина изогнулась вопросительным знаком.
Закончив с утренними процедурами, он вышел из ванной. На стенах кончено висели обои, но было ощущение, будто их содрали. На полу голый деревянный ламинат, который все время разъезжался. В люстре из двух лампочек одна всегда мигала, но все давно привыкли. В шкафу в прихожей валялись куртки, футболки, джинсы, вешалки, какие-то выцветшие кроссовки и мужские туфли для деловых встреч. Судя по отсутствию грязи и разных других пятен, их надевали только… в примерочной.
Вся квартира была одним квадратным сараем, двери из которого вели в тесную ванную, узкую кухню и маленький… «кабинет».
Клим зашел в «кабинет» и съежился, потому что сразу же услышал…
– Ну, ты мог в обед встать?!
– Прости, я сегодня опять не выспался.
– А я значит выспалась?
Клим не знал, что ответить. Вернее знал и даже хотел, но всегда боялся, особенно… СЕРАфиму. Эту высокую, бледную девушку с пылающим рыжим волосами, которые легко ложились на ее плечи. Она сидела в «кабинете» за столом и рисовала на графическом планшете скетчи. Она хотела попасть в комнату художников, рисующую свою собственную мангу. Клим подошел ко второму столу, стоявшему напротив, развернул к Фиме свой стул и сел.
– Чо хотел? – обернулась она.
– Серафима, у скоро кончится хлеб и суп, поэтому…
– Деньги нужны?
– Д-да. Пойду позавтракаю и куплю все, что нужно.
– Ну, ты как обычно. Дергаешься только когда петух в жопу клюет.
Клим отвернулся и скрестил руки. Пальцы сами по себе начали подергиваться.
Фима продолжила рисовать.
– А… как… там… дела с твоим рисованием? – выдавил Клим из себя.
– Нормально.
– А как там…. Домициан?
– А что с ним может быть?
– ну…. ты уже дорисовала
– ПОЧЕМУ ТЫ СРАЗУ НОРМАЛЬНО НЕ СПРОСИШЬ?!!!
Клим отодвинулся.
– Да, почти. Я сейчас отошлю арт девкам и буду ждать ответа.
– Ммм… это отлично. То есть тебя уже почти приняли? – улыбнулся он.
– ДА! Я просила без тупых впоросов!!!!!
– Х-хорошо.
Клим хотел выйти.
– Кстати, мы не поздоровались. Доброе утро, Серафима.
– Да, да, утречко. Точнее день.
Клим позавтракал, взял карту у Фимы в кошельке и вышел на улицу. Светило ясное солнце июня, зеленые ветки деревьев колыхал ветер, облачка плыли по небу как морская пена на волнах. Клим немного постоял и посмотрел на каждое дерево, растущее в его дворе. Липа, ива, дуб, береза, лиственница, кусты шиповника. Все вокруг дышало, двигалось, чувствовало.
Парень пошел в магазин. Он думал о чем-то своем, но вдруг до него донесся стук. Стук его кроссовка. Его собственные шаги стали пробиваться тараном ему в уши. Клим осмотрелся; ни вдоль бетонного тротуара, ни в серых выстоках, склонившихся к старой дороге, никого не было. Клим зашагал быстрее, и оглушающее цокание тоже ускорилось. Пройдя чуть дальше по тротуару, парень увидел переход на другую сторону улицы. Еще один ЦОК. Пустынная тишина, если бы не ЦОК. Лишь изредка из другого конца мира доносилось тяфкание какого-то пекинеса.
Вдруг свет солнца начал гаснуть, ветер завыл бешеным волком, облака сомкнулись в единую непробиваемую стену.
Клим побежал через дорогу. Он увидел большую вывеску «Пятерочки» и рванулся внутрь, толкнув дверь со всей силой.
Никто… снова никого нету.
По стенкам живота что-то скреблось.
Между рядами высоких полок с кружками, соками, макаронами, чипсами и остальными продуктами никого не было. Лишь за кассой сидела… то ли каменная, то ли железная женщина. Клим решил не обращать на него внимания.
Собрав все продукты в скрипучую, как будто ржавую тележку, он подошел к кассе. Женщина, не меняя своего неживого лица, пробила каждый продукт. Клим заплатил, сложил свой килограмм припасов, отвез тележку и вышел.
Путь домой был недолог. Парень закрыл дверь и… услышал жесткий удар, сродни молоту. Он осторожно положил пакет и на цыпочках подобрался к «кабинету». Фима ударила по столу и чуть не кинула стилос.
– «Написы нам». ТЬФУ, БЛ***!!!!! Это ВЫ должны мне писать, если к себе принимаете!!!! С***!!!!!
Она медленно развалилась на своем рабочем месте. Ее рыжие волосы как будто потухли и, окутав ее плечи и шею, взвились колючими шипами. Фима открыла галерею на телефоне и погладила пальцами по фотографии Клима. Болотные глаза так внимательно на него смотрели. Девушка почти всхлипнула.
Клим видел ее иногда такой. В эти моменты он смотрел на нее без всякого стыда или чувства вины. Но все быстро заканчивалось простым стуком в дверь.
Клим постучал, и Фима дернулась так, что чуть не упала. Она обернулась и с отдышкой рявкнула: