Сборник.Том 4
Шрифт:
И тут Дорс — откуда у неё столько силы взялось! — резко рванула Селдона за рукав и увлекла за собой. Он пошатнулся и быстро зашагал следом за ней.
53
Только на следующее утро, за завтраком, Дорс заговорила о вчерашнем происшествии. Заговорила так, что Селдон был готов сквозь землю провалиться.
— Восхитительное фиаско мы потерпели вчера, — сказала она.
Селдон, который искренне надеялся, что она не затронет эту досадную тему, невинно спросил:
— В чём же, собственно, мы потерпели фиаско?
— Нас выгнали с позором. И ради чего всё это было? Чего мы добились?
— Только одного. Узнали, что робот там действительно есть.
— Мицелий Семьдесят Второй сказал, что его там нет.
— А что он ещё мог сказать? Он учёный. По крайней мере, считает себя учёным, и в той библиотеке, куда ходит, других сведений он попросту не мог добыть. Ты лучше вспомни про реакцию Старейшины.
— Я про неё не забыла.
— А ведь он не повёл бы себя так, не будь в Святилище робота. Он испугался, поняв, что мы знаем об этом.
— Это всего лишь твоя догадка, Гэри. Но даже если он там есть, внутрь нам всё равно не пробраться.
— Попытаться можно. После завтрака пойдём и купим сумочку, ну, эту самую, обиа. Я перекину её через плечо, скромно потуплю взор и войду в Святилище как ни в чём не бывало.
— В шапочке? Да тебя раскусят за секунду.
— Нет, не раскусят. Мы отправимся для начала в библиотеку, где собрана варварская литература. Так или иначе, я не прочь туда попасть. А из библиотеки, которая, как я понял, располагается в пристройке к Святилищу, наверняка есть вход в само Святилище.
— Где тебя тут же сцапают.
— Совершенно не обязательно. Ты же слышала, что сказал Мицелий Семьдесят Второй о том, какая там внутри обстановочка. Все смотрят в пол и медитируют, скорбя о родимой Авроре. Друг на друга никто не глядит. Вероятно, это попросту запрещено. Ну вот. Потом я разыщу алтарь Старейшин…
— Даже так?
— Вспомни, Мицелий сказал, что не советует мне подниматься в алтарь. Подниматься.Стало быть, расположен алтарь в башне. Скорее всего в самой высокой, центральной.
Дорс покачала головой.
— Я не могу вспомнить точно, что он сказал, и не уверена, что ты запомнил правильно. Мне кажется, не стоит так опрометчиво полагаться… Постой! — вдруг сказала она взволнованно и нахмурилась.
— Ну! Что? — поторопил её Селдон.
— Древнее слово «алтарь»… У него есть такой оттенок значения… что-то возвышенное, то, что находится наверху…
— Ага! То-то же! Значит, мы всё-таки узнали кое-какие очень важные веши в результате того, что ты назвала «фиаско». И если я могу разыскать живого робота, который прожил двадцать тысяч лет, и если он сможет сказать мне…
— Ну хорошо, допустим, он существует, хотя поверить в это трудно. Допустим, ты его найдешь, как ты думаешь, долго ли тебе удастся болтать с ним о том о сём, пока твоё присутствие не будет обнаружено?
— Не знаю, но, если я его найду, я уж придумаю, как заставить его разговориться. Теперь мне слишком поздно отступать, какие бы препоны ни ждали меня на пути. Челвик отстанет от меня только тогда, когда я докажу, что на самом деле нет ни малейшей возможности разработать психоисторию. И теперь, когда блеснул луч надежды, я добьюсь своего во что бы то ни стало, и ничто меня не остановит — даже угроза смерти.
— Гэри, микогенцы могут разгневаться, и рисковать опасно.
— Пусть. Я всё равно попытаюсь.
— Нет, Гэри. Я должна беречь тебя, и я не позволю тебе сделать этого.
— Должна позволить. Найти способ разработки психоистории — это намного важнее, чем моя жизнь, моя безопасность. Моя безопасность только потому и важна, что я должен разработать психоисторию. Удержи меня от того, что я задумал, — и вся твоя забота теряет смысл. Подумай сама.
Селдон чувствовал, что прав. Воодушевлению его не было предела. Психоистория — его собственная туманная теория, которую он ещё совсем недавно считал несбыточной мечтой, — вдруг стала так близка, достижима. Сам не понимая, как это произошло, он наконец поверил в неё. Словно кусочки разбросанной головоломки начали сходиться, и, хотя до того, чтобы собрать её целиком, было ещё немыслимо далеко, он был уверен, что Святилище — один из кусочков этой головоломки, может быть, самый важный.
— Тогда я пойду с тобой, чтобы вытащить тебя оттуда, балбес ты этакий, когда будет нужно.
— Женщинам туда входить нельзя.
— А что делает меня женщиной? Только серый кертл. Под ним даже грудь не видна. В шапочке моей прически не видно. Самое обычное лицо. Мужчины тут не бреются, и щетины у них на щеках не видно. Значит, всего-то и нужно, что белый кертл и красная сумочка. Любая из Сестер могла бы сделать то же самое, не связывай её табу. А я на табу плевать хотела.
— Есть ещё я. На меня ты не наплюешь. Я не позволю тебе. Это слишком опасно.
— Для меня это не более опасно, чем для тебя.
— Но я просто обязан рискнуть.
— Значит, и я обязана. Почему это дело для тебя важнее, чем для меня?
— Потому что… — выпалил Селдон, но осекся и задумался.
— Запомни хорошенько, — ледяным голосом проговорила Дорс, — без меня ты туда не пойдешь. Попытаешься, я тебя так стукну… а потом свяжу. Если не хочешь, чтобы так вышло, лучше даже не думай отправиться туда в одиночку.
Селдон растерялся и пробормотал что-то нечленораздельное. Он решил не спорить с Дорс, по крайней мере — пока.
54
На небе не было ни облачка, но цвет его был какой-то странный — бледно-бледно-голубой, словно оно было подёрнуто дымкой. «Хороший будет день», — подумал Селдон, и вдруг ему нестерпимо захотелось увидеть солнце. А солнце на Тренторе можно было увидеть только с поверхности, да и то лишь тогда, когда рассеивались облака.