Сборщик душ

Шорохов Владимир

– Наберут кредитов, а после рыдают, – проворчал он зло и, посмотрев на Марка, спросил: – Сам сделал? – он повесил рожок на крючок и протянул руку, чтобы взять папку, но передумал. – Можно? – спросил и посмотрел на шкатулку, которую вытирал Марк.

– Она старая, но добротно сделана, тут есть замок и музыкальный завод.

Мужчина в погонах взял шкатулку, открыл её, на секунду замер, а после улыбнулся. Марку опять стало любопытно, он заглянул в шкатулку, но там было пусто. «Чего это он лыбится? В прошлый раз менты уставились, а теперь этот».

– Разрешите? –

он побоялся, что мужчина ещё вздумает повернуть ключ и сломает хрупкий замок, и тогда ценность шкатулки упадёт.

В коридор вошла женщина. Она с презрением посмотрела на рваные носки Марка, где из дырки торчал большой палец. Заметив её взгляд, он подогнул пальцы и, протянув руку, уже хотел взять шкатулку, но женщина опередила его.

– Может стоит и её описать? – съязвила и открыв крышку замерла.

«Ага, сейчас», – возмутился про себя Марк и быстро забрал шкатулку из рук женщины, что всё ещё стояла в недоумении и смотрела куда-то в пустоту. Мужчина оделся, взял папку, и, открыв её, достал несколько заполненных бланков. Покрутив их в руке, молча положил на тумбочку, а затем вышел на площадку. Женщина ничего не ответила, она перевела взгляд со шкатулки на бумаги, наивно улыбнулась, а после, откашлявшись, спросила:

– Мы пойдём? – её голос был нежным, словно она обращалась к хорошо знакомому человеку.

– Да, идите, – не понимая вопроса ответил Марк и закрыл за ней дверь.

– Ушли? – из комнаты выглянула Настя и пошла в зал, чтобы успокоить мать.

– Ушли, – сказал он и, взяв листы бумаги, что оставил мужчина прочитал: «ФССП России. Опись имущества». – Ух ты. Забыл?, – но вспомнил, что мужчина достал их из папки и демонстративно оставил на тумбочке, – да и женщина ничего не сказала, а ведь видела. Странно», – подумал и, зайдя в комнату, быстро спрятал их в амбарную книгу, что взял из дома профессора. – А что у нас на ужин?

Крикнул и сразу пожалел, поскольку в ответ услышал брань со стороны матери.

– Тебе всё бы жрать! Свари макароны и съешь!

Ожидая оплеухи, Марк сжался, покосился на дверь в зал и, стараясь не скрипеть полом, что вечно выдавал его присутствие, прошёл на кухню. Он открыл холодильник, хотел взять банку с огурцами, но подумал, что мать опять будет ругаться, закрыл дверку. Ему удалось найти пачку печенья, достал хлеб и, отрезав приличный ломоть, смочил его водой, а сверху посыпал сахарным песком. Этот сладкий бутерброд ему в детстве показала сестра и с тех пор нет ничего слаще, чем хлеб с сахаром.

На кухню вошла мать. Со злостью посмотрела на его творение, налила в кастрюлю воды и с грохотом поставила её на плиту.

– Руки откуда растут? Давно бы приготовил, опять в школу не ходил?

– У нас локдаун, на две недели – дистанционка, – в своё оправдание сказал юноша и, взяв бутерброд, попятился в коридор.

– Вот и занимайся учёбой, а не шляйся по городу. Что за бездарь!

Марк не ответил. Он мечтал поскорей вырасти и покинуть дом. Серёга предлагал после школы снять на двоих

квартиру, но до этого ещё далеко, да и никто его не отпустит, у друга отец с железной хваткой, чуть что и по шее даст. Юноша вернулся в комнату, Настя надулась и теперь лежала на диване, демонстративно повернувшись ко всем спиной.

– А ты чего?

– Устала, – ответила она и потянула на себя плед. – И вообще уйди из моей комнаты.

– А моя тогда где?

– Зал.

Он и сам знал, что ему место только в зале, но сейчас там ходила мать, а ему вовсе не хотелось с ней пересекаться. Взяв учебник физики, он сел в кресло и уже хотел открыть его, как в комнату вошла мама.

– Иди картошку почисти! – приказала она и подойдя к Насте толкнула в плечо, – я тебе говорила погладить бельё, второй день лежит в ванной. Вставай!

– Но почему именно сейчас? Я вечером это сделаю.

– Вчера не погладила и сегодня тоже, найдёшь повод.

– Мам, вообще-то я вчера мыла пол, сама ведь сказала и сходила в химчистку свитер забрала.

Женщина тяжело вздохнула, выхватила учебник физики из рук Марка и бросила на стол.

– Кажется ты хотел есть, иди чисти картошку, я положила её в раковину.

Юноша встал, взял свой бутерброд с сахаром и молча вышел из комнаты.

– Что за дети, – недовольно сказала женщина и уже хотела выйти, но остановилась, чтобы рассмотреть шкатулку.

– Откуда?

– Брат принёс, кажется музыкальная, только не знаю работает или нет.

– Всякое барахло в дом тащит, весь балкон завален, – она взяла шкатулку, нажала на кнопку, что выполняла роль замка и, открыв крышку, внимательно посмотрела на зеркальце.

Настя прислушалась, мать, что до этого времени ворчала, вдруг запела. «Что это с ней?» – подумала и, повернув голову, посмотрела на неё. Женщина стояла и, прижав шкатулку к груди, напевала детскую песенку про слонёнка.

– Помнишь? – спросила она дочь.

– Да, но это было давно.

– Ты тогда расстроилась, что тебе не купили игрушку, плакала, я не знала, что с тобой делать, а когда пришли домой, слонёнок ждал тебя в кроватке. Отец купил его ещё за месяц до твоего дня рождения, но не удержался и подарил раньше.

– Помню, – сказала Настя, – а затем его разорвал пудель тети Зои, я чуть было его не убила.

– Не досмотрела, не думала, что он так высоко может прыгать, а ведь слонёнок лежал на шкафу.

– Жалко.

– Пойдём твоему брату поможем, я сварю сейчас борщ, хочешь?

– Да, мам.

Женщина подсела и, как в детстве, обняла девушку. Через пару минут вернулся Марк и с удивлением уставился на них, что словно, выиграв в лотерею, пели детские песни. Он давно не видел мать в таком хорошем настроении. Она чмокнула его в лоб и радостная ушла на кухню готовить ужин.

– Что это с ней? – осторожно поинтересовался у сестры.

– Не знаю, увидела твою шкатулку и запела.

– Шкатулку? – Марк взял её, открыл и, увидев своё отражение в зеркальце, пожал плечами.