Сборщик душ
Шрифт:
– Трусы! Вы всё испоганили, даже любовь испачкали, стали мстить, терпеть, и только минутный секс вы называете любовью. Да сдохни же наконец! – выругался Виланд и посмотрел на бледное лицо солдата.
– Ты, наверно, не думал, что вот так всё закончится. Мечтал вернутся с войны с медалями, одним словом, героем. Ну да, а сколько ты убил людей, что не причастны к твоей войне? Что говоришь? – ангел нагнулся и прислушался к бормотанию солдата. – Расходный материал, побочные последствия. Нет, не ищи оправданий. Помнишь как ты вчера из гранатомёта пальнул по дому. Хочешь сказать
Над головой со свистом пролетел снаряд. Виланд посмотрел наверх, увидел дупло, из которого выглядывала голова мандаринки, птицы из семейства утиных.
– Сиди, а то затопчут, – сказал ей, но утка покрякала и вылезла из дупла и, оттолкнувшись от дерева, приземлилась у его корней.
– Посмотри какая прелесть, а ты знаешь, что мандаринка символизирует супружескую верность и девушки, которые долго не могут выйти замуж, делают фигурку утки и прячут под подушку. Они верят, что так ускорят процесс поиска суженого. Сейчас утята полетят.
Солдат склонил голову, она стала тяжелой и тянула его к земле. Он несколько раз закрывал глаза, но словно, что-то вспомнив, тряс ей и непонимающим взглядом смотрел на свои руки.
– Тебя ранили в живот, зараза уже распространилась, кровь отравлена, сейчас поднимется температура, но ты не выдержишь этого, поэтому приготовься, – Виланд подошёл к утке, та крякала, призывая утят не боятся первого полета, хотя он больше был похож на неуправляемое падение, но только так они смогут добраться до воды.
Мандаринка ещё несколько раз прокрякала, а после, ковыляя на своих оранжевых лапках, пошла в сторону берега. Тонкий писк и в сухую подстилку упал первый птенец, за ним последовал второй и третий. Они не стали задерживаться у дерева, услышав голос мамы тотчас же побежали за ней.
– Малыш, не бойся, – из дупла высунулась коричневая голова птенца, он пищал, но ответа своей мамы так и не услышал. – Давай, а то они уйдут и ты станешь кормом для кречета.
Природный инстинкт, что заложен в геном птицы на время стёр страх перед высотой, птенец оттолкнулся и, размахивая ещё недоразвитыми крыльями, полетел к земле. Через секунду он упал и, поднявшись на лапки, шустро побежал в сторону берега, где и нашёл свою мать.
– Что ты сделал в своей жизни хорошего? – спросил ангел у воина, который пытался расстегнуть на груди карман. – Что? – ещё раз спросил и сел рядом с умирающим солдатом. – Наверно помнишь как подсматривал в бане за сестрой. Ну да, любопытство, понимаю тебя, но ты забыл, как соврал родителям, когда поцарапал машину и всё свалил на Юрку. Он ведь был твоим другом. Отец пришёл к нему домой и всё рассказал, его мать отлупила, а всё почему? Потому что ты трус.
Пальцы, наконец, расстегнули пуговицы, он уже хотел что-то достать, но сознание на время покинуло его.
– Умираешь, – с сочувствием в голосе сказал ангел. – Каково
Солдат очнулся, тяжело покачал головой, пальцы с трудом слушались, но ему всё же удалось достать из кармана свёрнутую бумажку.
– Твоя мать заболела, но ты отмахнулся, мол все болеют и укатил с друзьями в Шарм-эль-Шейх, чтобы поселится в Albatros Sharm. Ну что, отдохнул? А твоя мать потеряла зрение, внутриглазное давление сказалось на отслоении сетчатки. Да, она видит, но только на четыре процента. Что ты сделал хорошего в этой жизни? Вот скажи, что?
Воин не слышал ангела, в голове гудело, от боли из глаз потекли слёзы, он по-детски вытер их и, как показалось Виланду, солдат заплакал.
– Поздно лить слёзы, всё что мог, ты уже сделал. Вы люди, думаете, что у вас всё впереди, вот получу зарплату и заживу, вот закрою кредит и буду счастлив. Вы вечно куда-то спешите: садик, школа, институт, который тебе самому не нужен, а после женитьба. Зачем запудрил Ирке голову, ведь не любил её и в итоге бросил с детьми. А сколько ты придумал слов для оправдания своего поступка? Вы, люди, рождаетесь чистыми, ваши души прозрачны, но вы сами себя обманываете и с лёгкостью учитесь лгать. Хочешь сказать, что это делают все? А ты не пробовал жить по-иному? Конечно же нет.
Солдат с трудом развернул листок, голова опустилась ещё ниже, он преподнёс фотографию и на его лице появилось что-то наподобие улыбки.
– Поздно, ты прошляпил свою жизнь. Ты бросил жену, а она в истерике много гадостей наговорила про тебя детям, что одного даже пришлось отправить в психушку. Ты боролся за них, но опять же ты думал о себе, а твоя мать, как идеал общественного мнения, поддакивала. Ты заблудился в лабиринте своей лжи, впрочем вы все ходите в потёмках, – ангел вздохнул и посмотрел на снимок черноволосой девушки, который он держал в своих трясущихся пальцах. – Ты когда умрёшь? Мне что, до утра около тебя сидеть. Пора бы и закончить свой путь.
За спиной раздался шум. Виланд посмотрел назад, бронетранспортёр, пробираясь через кусты, ехал в сторону фронта. Хотя какой тут фронт: и спереди, и сзади, – кругом взрывались снаряды.
– Ещё одни лжегерои. Вам внушили слова патриотизма, отпустили грехи, сказали «так надо» и вы наивно в это поверили. Что у тебя есть самое ценное? – спросил ангел и отвернулся от бронетранспортёра. – Не знаешь? А я подскажу – жизнь. Всё остальное сказки, а вот жизнь – нет: она или есть или её нет. Ты ещё живой? – спросил он у воина и заглянул ему в глаза. – Поздно рыдать. Хочешь я открою тебе тайну: ты сейчас сидишь на земле, а ведь вся земля, буквально вся, это останки некогда живой материи. Удивительно, правда?