Сборы. Сцены из студенческой жизни.
Шрифт:
Река должна была оставаться по правую сторону. Черничные и земляничные кусты на полянках сопровождали бегущего. День был ясный и жаркий . Казалось, что пять километров он уже пробежал. Он посмотрел на часы: 20 минут бега прошло. Еще немного, и лес кончился. Открылось поле, а за ним показались деревенские дома. Он заметил дорогу, ведшую к деревне. "Ничего, - говорил он себе, - на пять километров назад меня должно хватить. Однако уже запарился". Стоял полный зной, и ни ветерка вокруг.
Сеня вбежал в деревню и первого попавшегося спросил, где здесь магазин. Житель деревни отвечал:
– Магазина у нас нет.
– А где же он?
– Это в другой деревне.
– И где она ?
– А это километров пять
Сеня посмотрел на часы : 30 минут 2-го. В два часа - политзанятия. Что делать? Бежать обратно ? Все равно уже опоздал. Да и стало так жалко того, что столько уже пробежал. Обидно. И Сеня побежал дальше по дороге. Слава Богу, дорога шла полем. Еще 20 минут бега , и тут дорога пошла в гору. Господи, где же деревня ? Еле-еле уже одолевал Сеня пригорок. И , о счастье ! На холме расположилась вторая деревня. Сеня молил Бога, чтобы там оказался магазин. Вскоре, на счастье, магазин нашелся, и водка там была. Тут Сеня так искренне пожалел, что столько усилий потрачено, а денег у него было только на одну бутылку.
Что ж, взяв ее-злодейку, он пустился назад. Сначала поля , потом лес, время 2-30- политзанятия, верно, уже шли. Жажда замучила Сеньку. Бедолага, он припадал к кустам черники с земляникой и жадно заглатывал, разминая во рту, смачивая великую сухость. Ноги совсем уже не слушались, еле плелись. Какой там тебе марш-бросок. Никакого сравнения...
____
Евгений Грибов лежал в палатке. Вчера он был против задуманной ими акции. И дело даже не в том, что они нарушали устав, собираясь самовольно покинуть пределы лагеря. Его возмущало, ради чего все это делалось. И почему доводить дело до конца пришлось им троим ? И ради кого ? Ради этого здоровилы - Анатолия Веретягина. У него видите ли день рождения. Решили отметить. Веретягин в настоящий момент времени храпел в той же палатке. Женя посмотрел в его сторону: Милый мой мальчик ! Он не умещается на нарах. А тощий и маленький Скамейкин скачет, как проклятый, по лесам и по болотам в поисках пол-литра водки, рискуя быть выгнанным из института ! Женя посмотрел на часы: 15 минут второго. Через 45 минут подъем. Навалился тяжелый сон. Снилась истоптанная трава, плечи, ноги, сапоги. Бегущие в марш-броске солдаты-студенты. Впереди, слева, справа, сзади, все тяжело дышат. Он смотрит по сторонам, всматривается в знакомые и незнакомые лица . Они тоже оборачиваются к нему , как-то вопросительно смотря и как бы ожидая от него какого-то слова. Взводный тоже бежит и кричит :"Подтянулись !" Брызжако в очередной раз падает в колею , наполненную прошедшим дождем. Ползет на четвереньках и говорит: "Лучше пристрелите меня !"
"Живей, живей, орлы. Мы должны успеть войти в деревню до противника!
– кричит взводный и вдруг как завопит: - Полундра, немцы заняли плацдарм !!!". Все пали ниц и сразу оказались почему-то на стадионе . Все вдруг стало раскачиваться, как палуба морского судна. А стадион и вправду плыл. Небо хмурилось. Сверкнула молния и грянул гром. Картавый капитан неистово заорал: "ПРТА, мать вашу, ПОДЪЕМ!!!" Женя дернулся и проснулся. Дежурный поднимал роту. Женя снова и ясно вспомнил свой сон. Марш-бросок действительно имел место третьего дня. Деревню "заняли" раньше условного противника. После броска иные просто валились на землю. Трое из 17-ой группы, Горностаев, Скамейкин и Женя стояли у ограды бревенчатого домика на окраине деревни. Носов, всегда носивший с собою маленький фотоаппарат, в этот момент заснял их. Стояли они , взмыленные, еле переводили дыхание, с засученными рукавами и были похожи на немцев во вторую мировую после операции. Женя одел сапоги, вышел из палатки. Навстречу шел Носов, в глазах беспокойство: Скамейкин не вернулся.
Политчас приближался к концу. Все клевали носом, и взгляд читавшего лекцию Фильченкова покоился только на двух курсантах :
Построение. Мыться вели весь батальон. Перекличка по ротам. Три часа дня.
– Антонов !
– Я !
– Баранов !
– Я!
– Брызжако !
– Тут.
– Я тебе дам тут !
– Я !
Сейчас крикнут: Мергилава ! И после ответа "Я!", строй грохнет хохотом. Так было в самой первой перекличке, когда Мергилава голосом Косого-Вицина, гаркнул свое "Я!" , и всем отчего-то стало смешно. С тех пор развлечением роты стало ожидать выкрика Мергилавы и дружно хохотать.
– Миленин !
– Я!..
– Серегин !
17-я группа со страхом ожидала выкрика :" Скамейкин !" И будут допрашивать всех, куда он пропал. И все вскроется. Ребята - честные, вряд ли будут врать.
В двух других ротах тоже шла перекличка. В это время в лагерь въехала машина ГАЗ майора Белугина. Он шел в сопровождении полковника и еще кого-то, видно, прибывших из части. Взволнованно о чем-то говоря и размахивая руками, они прошли к одной из двух рот. Белугин был красный, как рак. Там кричать перестали.
Картавый капитан 2-й роты, глядя в сторону прибывших, автоматически выкрикнул : "Скамейкин !" Ответа не последовало. "Скамейкин !" - повторил он, все еще думая о другом. Молчание. Он повернулся к строю : "Где Скамейкин ?" Но тут его вызвали к майору.
Объявили вольно. Вскоре всех облетела весть: в соседнем батальоне утонул курсант. Из Калинина прибыли катера на поиски. К роте мчался картавый капитан. "Где Скамейкин, чтоб вам сгореть ?!!" - заорал он на всех. Все замерли. И тут, как из-под земли, раздался слабый голос:
– Я здесь, товарищ капитан.
Скамейкин стоял в строю: лицо красное, частое дыхание и безумные вытаращенные глаза.
– Где был ?
– В туалете, понос, знаете ли, товарищ капитан.
– Наряд вне очереди.
Объявили вольно. Все ребята из 17-й группы обнимали, и хлопали по плечу марафонца Сеньку.
Баню отменили. По палаткам сочились слухи о том, как трое ребят из 4-го батальона напились пьяными и отправились купаться на Волгу. Из троих выплыли двое. Вскоре, в этот же день, труп нашли. Все купания запретили. Но втихомолку в укромных местах по ночам все равно купались.
_____
Когда Носов прощался со Скамейкиным, отправляя его в "трудный путь"(путь потом действительно оказался трудным), дал обещание, что сам тоже попытается договориться с шофером одной из грузовых машин, часто заезжающих в лагерь, купить в городе шампанского. День спустя после возвращения Скамейкина он, человек слова, в обед подошел к знакомому шоферу с деньгами. Но тот отказался: в город он в этот день не ехал.
– Вон тот едет, - и показал на другую машину.
Но шофер этой машины наотрез отказался. Тогда Виталий попросил показать дорогу.
– По той дороге, все время прямо - не сворачивая!
В это время еще одна машина поехала в ту сторону. Не долго думая, Виталий с разбегу прицепился к кузову. Машина набирала скорость. Виталий поудобнее устраивался на кузове в тот момент, когда машина на полной скорости свернула влево и помчалась по ухабам в глубь леса. Прыгать было невозможно. Машина вновь свернула - теперь вправо. Думать было некогда. Виталий спрыгнул. Боль в ноге пронзила, как нож. Уммм !!! Носов лежал на земле. Еле поднялся. Кругом стеной стоял лес. Дорога, на которой сейчас очутился Виталий, была одной из многочисленных, похожих друг на друга дорог, пересекавших в разных направлениях непролазный лес. Носов, хромая, побрел в сторону, противоположную той, в какую ехала машина...