Сбой реальности
Шрифт:
Мало того, найденыш почти ни на что не реагировал и ничего не мог вспомнить поначалу. Даже своего имени. А это устраивало преступника еще больше. Продержав девочку в особняке несколько дней и не заметив никакого резкого шума по поводу исчезновения ребенка лет одиннадцати, Лысый довольно быстро и весьма удачно сторговался, а потом и отправил будущую рабыню халифу Рифаилу. А когда в конце концов до него дошло, кого именно он продал, то было уже поздно что-либо изменить. Да и не собирался продавец живого товара что-либо исправлять.
Попав на Восток, девочка еще около двух лет себя не помнила, чем окончательно
Естественно, вернувшаяся память заставила Елену начать жаловаться и бороться за свое освобождение. К сожалению, что с ней случилось перед пропажей родителей и где она отсутствовала целых три месяца, она так и не вспомнила. А на ее крики, требования выпустить на волю и отпустить домой следовали только наказания и унылый карцер по нескольку дней кряду. Халиф на крики и жалобы не реагировал, хотя и поругался на эту тему с Лысым, но на этом все и закончилось. К своей наложнице он после диких скандалов с ее стороны несколько охладел, но на волю так и не отпустил. Все изменилось, когда частная разведка вкупе с европейским отделением под руководством Лысого напали на след Торговца. А потом и поняли, кто именно находится во власти Рифаила.
Поняли и стали действовать, невзирая ни на какие человеческие нормы морали и справедливости.
Да, хотели после получения выкупа убить Дмитрия. Да, вместе с его сестрой. Да, чтобы замести свои следы от возможной мести иных Торговцев. Да, думали, что подобных существ, как Торговец, очень много во Вселенной.
На этом первый, предварительный допрос окончился.
Дмитрий поник головой. Как он все-таки надеялся, что родители его живы!
«Хотя… Ведь и подтверждения об их смерти я до сих пор не имею! – От этой мысли он опять воспрял духом и даже улыбнулся. – Даже наоборот: все сведения говорят о том, что с родителями тоже случилось нечто невероятное, таинственное и непредсказуемое! Значит, тем больше уверенности, что они живы! Ну и Елена!.. С ее сообразительностью и хитростью она могла просто притвориться, что ничего не помнит про те три месяца. Вполне возможно, что умышленное сокрытие этих данных теперь поможет нашим совместным розыскам».
И вслух сказал:
– Здесь мы заканчиваем. Но вот ты, Дана, с ребятами продолжай допрос. Чуть позже я вам и Петра в помощь подброшу. Начинайте составлять списки всех остальных преступников, с которыми знаком халиф или о которых только слышал. Подробную опись деяний каждого – на отдельном листке. Будет чем озаботить судебных приставов на Земле.
– А вы куда?
– Вначале одним глазом глянем, что там творится в Кабаньем. Может, помощь нужна. Потом на Землю. Забираем оттуда приготовленный выкуп и Теодоровича. Выкуп мне надо раздать: камни тем, кому я должен, а деньги тоже куда-то пристроить в оборот. Потом – к Эрлионе.
– Привет ей от нас! – улыбнулся один из Арчивьелов.
– Обязательно. Работайте!
В Кабаньем все оказалось относительно спокойно и под приемлемым контролем. Рыцари Гинвейла рьяно взялись в бывшей столице за наведение порядка, а при необходимости им в этом помогала и сотня маркиза Дриено Гаспи. В присмотре за поместьем плененного Купидона великолепно справлялась «девятая» собственными силами. В поместье Хотриса заглянуть времени не было. Хотя пару слов маркизу на эту тему сказать успели.
А вот на Земле события несколько осложнились, и пришлось задержаться. Причем произошло это по вине все тех же неуемных остатков из разгромленной конторы Павла Павловича и целой армии, все-таки присланной его приятелем «москвичом». Они почему-то решили, а может, как-то и пронюхали о том, что обмен будет произведен именно этой ночью, и всеми своими силами окружили все три объекта. Оказывается, и у них разведка отработала на должном уровне, выследив все те здания, в которых находился как сам халиф Рифаил, так и готовая для обмена жертва.
По ходу операции, а вернее, в сам момент ее неустойчивого, готового вот-вот начаться штурма послышалось несколько взрывов. (Все-таки не удалось Дмитрию все взрывные устройства утянуть в подпространство!) И естественно, что команда на начало штурма пошла! Да вот только врывалась нелегально просочившаяся сюда армия уже в совершенно пустые, лишь иногда обезображенные взрывами помещения. Ни единой живой души! Да что там души: ни единого тела! А ведь вроде они и деться никуда не могли. Вроде как пора отступать с полным недоумением и проклятиями на устах, да не тут-то было!
Опять своим старым коллегам по работе изрядную свинью подложил Казимир Теодорович. В который уже раз, правда, теперь по собственной инициативе, он натравил по следу шустрых вояк все местные спецслужбы, силы правопорядка и даже наличные силы народного ополчения вкупе с Интерполом. Всех успел поднять и поставить под ружье. И когда армия «москвича» стала отступать, им в лицо уперлись штыки многократно превосходящей их по количеству другой армии. Сопротивляться смысла никакого не было, пришлось сдаваться.
Причем сдаваться, лихорадочно соображая сразу о многих свалившихся на них вопросах: как они оказались в чужой стране, вооруженные до зубов? Почему именно в этих зданиях? Куда делись все здесь ранее обретавшиеся? И еще не самое последнее: что будет потом, дома, когда все-таки удастся вернуться на родину?
Вот как раз за всеми этими пертурбациями и пришлось понаблюдать с помощью экранов и сходящихся от десятков наблюдателей информации. Зрелище того стоило. И уже перед самым переносом аналитик выдвинул еще одно предложение:
– Я тут смотрю, что наших воинов везде можно использовать? Так почему бы и этих из тюрем не вытянуть? Им все равно больше ничего не светит, даже если до родины доберутся. Не всех, конечно, но половину бойцов, досье на которых у нас или есть, или я знаю где взять, вы можете со спокойной совестью приставить к делу. Тем более что таких дел у вас по всем мирам – хоть отбавляй.
Супруги стали переглядываться, но Александра сразу поддержала старого поляка:
– Да ты не сомневайся. В любой случае шанс ребятам надо дать. Многие такого печального конца не заслужили. А большинство так вообще в спецуру шли только по велению сердца и страстного желания служить справедливости. Уж мы-то с Казимиром знаем.