Сбылась мечта идиота
Шрифт:
Интеллигент разочарованно вздохнул. На минуту его лицо исказилось фальшивой скорбью. Потом, ещё некоторое время он выбивал дробь по столу костяшками пальцев, задумчиво глядя в огромное окно, за которым робко занимался рассвет. Он тщательно обмозговывал некий, с некоторых пор волновавший его план. Сильные эмоции одна за другой сменялись на его лице, сопровождая ход его мыслей. Затем видимо решив, что наступавшее утро непременно будет добрым, он бодро долбанул ладонью и повернулся к Ивану.
– Работаешь где?
– Уже нет, - скромно
– Таксовал я последнее время, да гальцы - суки права отобрали.
– За что?
– осведомился интеллигент, картинно подняв бровь в крайнем изумлении.
– За превышение позитива, - быстро нашёлся Иван, помня лишь то, что тогда - в канун Нового года водка цепанула крепко и пошёл кураж, не понятый ни его припозднившимся пассажиром, ни сотрудниками ГАИ.
– Но один друган обещал мне помочь их вернуть. За деньги, конечно. Даже сумму обозначил конкретную, но я её никак собрать не могу.
Он приложил максимум усилий, чтобы его голос звучал уверенно и невозмутимо. И намеренно скрыл правду о том, как его около месяца назад выперли за пьянку и прогулы из гаража, где он, таксовал. Просрал права, потому как с похмелья ездил так, что, вспоминая свои художества, потом сам боялся переходить на переходе и на зелёный свет. Пропив последнее, понял, что его жизнь - говно и всячески старался укоротить её максимально. И меньше всего ему сейчас хотелось угодить в какое - либо рабство.
– Так, понятно, работать - это не про тебя, но жрать ты хочешь?
– продолжил допрос лощёный мужик.
– Я - нет, - поскромничал Иван, - но организм, знаете ли, просит, периодически.
– А жрёшь, ты, много Ваня?
– издевался утюженный над проголодавшимся со страха алкашом.
Иван судорожно сглотнул слюну, зло взглянув на своего мучителя. Что происходит? Его активно унижают, или тупо навязывают чувство непонятной вины? За такое вообще - то в бубен бьют!
В том, что его пытались дожать, не оставалось сомнений. И ему было не до смеха. Иван с ужасом понял, что сейчас должно случиться что - то страшное. Он судорожно огляделся, желая понять: есть ли возможность стартануть обратно? Но её не было. Его ополоумевшее сердце намеревалось выскочить из груди.
– Слушай сюда, Ваня! Не кисни! Подпишешь бумаги и будешь вкусно жрать и сладко спать, а я тебя за это ещё и башлять буду, - пообещал Ивану собеседник, опустив остальные составляющие ситуации.
– Ну и сможешь позволить себе некоторые другие удовольствия.
– Какие такие бумаги?
– нерешительно спросил Иван, сглотнув застрявший в горле комок.
Он не удивился бы, если бы его стали склонять к убийству, или к каким другим противоправным действиям. Туда, где потерять его не жалко. Ведь он по жизни успел наделать столько глупостей, что сам удивлялся, как до сих пор живой?
Хотя убийца из него дерьмовый. Голова порой совсем не варит, да и руки постоянно дрожат.
Но подписать бумаги? Где Он и где Бумаги? И вообще это о чём?
– Может на меня хотят взять кредит в банке?
– У Ивана взмок затылок.
– Так не то пальто! Тогда под залог пустых бутылок! Ведь никаким другим имуществом он не владеет. Даже комната в коммуналке записана на мать.
– Вот эти, - прервал его мучительную мозговую деятельность настырный мужик. Порывшись в столе, он вытащил из верхнего ящика синюю кожаную папку и, бережно положив её перед собой, накрыл сверху своей ладонью.
– А у меня есть выбор?
– осторожно поинтересовался Иван, испытывая всё возрастающее чувство тревоги. И по грозному сапу амбала за своей спиной понял, что нет.
– Ну, вот и договорились, - нервно выдохнул владелец загадочной папки и нажал кнопку селектора.
Вместо ожидаемой сексапильной секретарши в кабинет боком протиснулся толстячок явно еврейской наружности слабенького роста - полтора метра в прыжке, в дорогом костюме и на галстуке с отливом. По его хитрому взгляду было видно, что вошедший - чиновник.
– Везучий ты, однако, Ваня!
– сказал лощёный интеллигент тоном полным презрения.
– Особо, когда меня и в костёр!
– поёрзал на стуле Иван, вспомнив, как однажды его пьяного и амбициозно настроенного придорожный шашлычник брезгливо сунул мордой в горячий мангал.
– Приступим?
– уточнил чиновник у хозяина кабинета и, получив утвердительный кивок, расположился на мягком стуле напротив Ивана.
– Давай, - не вдаваясь в тонкости, разрешил хозяин, промокнув нервно дёргавшиеся губы носовым платком.
Чиновник, как окрестил его про себя Иван, выудил из своего портфеля в тонкой золотой оправе очки, ловко взгромоздил их на, как бы специально отросший для них, нос, вооружился блестящей авторучкой и достал верхний лист из синей папки. Бросив взгляд поверх очков, он критически оглядел Ивана.
– Ваш паспорт позвольте, - обратился он к Ивану насмешливым тоном.
Стоявший чуть в стороне амбал положил на стол замызганный паспорт Ивана и откатил на задний план. Чиновник, молча, лишь чудно шевеля губами, сосредоточенно зашуршал бумажками. Иван следил за его движениями с нескрываемым ужасом в глазах. Тикали минуты ожидания неизвестного. По внутренним часам Ивана прошла целая вечность, прежде, чем на него опять обратили внимание. Наконец, заполнив в листах нужные реквизиты с паспорта, четырёхглазый положил документы перед притихшим Иваном.
– Подпишите здесь, вот здесь и тут, - велел он Ивану и, поставив галочки в нужных местах, протянул ему свою авторучку.
– А что я подписываю?
– с запоздалой тревогой в голосе спросил у него Иван.
Чиновник недоумённо взглянул на задумчиво молчавшего хозяина папки и слащаво пояснил, что это договор купли - продажи, по которому дом Александра Петровича, в котором они сейчас и находятся, земля в периметре, огороженном забором и все постройки в нём теперь переходят в собственность Ивана.