Сбылась мечта идиота

Гладышева Елена Николаевна

– Не хотела я тебе говорить всё, но видно придётся.

Элла тяжело опустилась на стул.

– Твой отец - Иван, но не Ветров, а наш сосед.

В глазах юноши застыл ужас.

– Дядя Ваня Расхлабыстин - наш сосед, этот слесарь - алкаш?
– Венцеслав едва смог выговорить эти слова, не чувствуя своего лица. Губы ему не повиновались, словно он находился под сильным наркозом.

– Да. Слесарь - алкаш, - скороговоркой произнесла Элла, опустив глаза в пол. И немного помолчав, продолжила: - Мама тогда только в ночную смену ушла, а на кухне

кран сорвало. ЖЕК уже закрылся, ну я и кинулась к соседу Ивану. Он починил и... Задержался немного. Я тогда была очень одинока, а он сильно пьян.

Элла вдруг умолкла и помрачнела. А Венцеслав вдруг почувствовал, ка привычный мир расползается на клочки. Голос матери доносился откуда - то издалека.

– И он знает обо мне?
– поперхнулся Венцеслав.

– О тебе, конечно, знает, - подтвердила мать.
– Никак рядом живём. Можно подумать, что требуются ещё какие - то уточнения.

Но то, что ты его кровиночка - нет!

Зачем он нам, алкоголик этот? У него и без тебя пятеро по лавкам!

Элла нервно повернулась к мойке, включила воду и снова загремела посудой.

– А как же Ветров?
– недоверчиво переспросил сын.
– Что - то я вообще ничего не понимаю!

– Ничего личного, - равнодушно ответила Элла.
– Просто я сумела правильно распределить своё тело в пространстве. Через месяц на школьном выпускном вечере, когда все сильно перебрали алкоголя, я постаралась остаться наедине с Ванькой Ветровым.

– А почему с ним - то?
– не понимал сын.

– Ну, потому,- замялась мать.
– Потому, что он оказался пьянее остальных.

Да и какая теперь разница? Тебя сейчас должны волновать совсем другие проблемы!

– Мам, как то подленько это!
– недоумевал Венцеслав. Он честно пытался осознать, то всё это происходит действительно с ним. И, что всю эту кашу заварила его мать! Лишь пару минут спустя он кое - как смог поверить в реальность её слов.

– А кто без греха?
– Элла резко отвернулась к окну.
– И не могла же я рассказать матери про Расхлабыстина! У него тогда уже были жена и двое детей.

– Мам, а люди в нашем роду были?
– уточнил сын упавшим голосом.

Элла промолчала, обиженно поджав губы.

– А, если Ветров поймёт, что ты его обманула?
– Венцеславу поведения матери казалось диким.

– Не поймет, - усмехнулась мать.

– Почему ты так думаешь?

– Потому, что он - дурак, - отмахнулась от вопросов Элла.

– Почему дурак?
– не отставал сын.

– По жизни, - неопределённо ответила Элла.
– Вернее сказать - идиот. Если бы был нормальный, то сам понял бы уже. Он со своей женой почти десять лет прожил, а детей - то так и нет.

Элла подошла сзади к сидящему на стуле сыну и положила ладони ему на плечи. Сын вздрогнул.

– Знаешь, некоторые действия легче совершить, чем понять. Да и, что я сделала плохого?

Думаешь, он честным трудом разбогател? Сколько помню, всегда простым таксистом работал. А сейчас, вдруг, такими деньжищами швыряет! И мы у него ничего не украли! Он сам на благое дело пожертвовал.

– Ну, мать, ты и даёшь!
– протянул Винцеслав.
– Всё же не правильно как то всё это.

Он отчаянно замотал головой.

– Не ты ли меня учила, что нужно людей понимать и уважать чужие чувства?

– Бывает, что обстоятельства сильнее понимания. И тебе, что болеть не надоело?
– сорвалась на фальцет Элла.
– Если бы не моя ситуационно обусловленная ложь - хрен бы он нам помог! Эти буржуи прямо так и разбежались всем помогать! А так, может ему и зачтётся?

– Элеонора Гужвинская, а ты у меня случаем не еврейка? Может я ещё чего - то не знаю?
– съехидничал Венцеслав.

– К сожалению не еврейка, - резко ответила Элла.
– И что - то мне стало муторно от наших разговоров!

На какое - то время в кухне повисла гнетущая тишина.

– И как мне теперь к Ветрову относиться?
– первым заговорил Венцеслав.

Элла пожала плечами.

– Поступай так, как посчитаешь нужным! Только не бросайся очертя голову в пустоту.

Мать беспомощно поморщилась, расплакалась и ушла в свою комнату.

– Ладно, давай мать, крепись!
– пожалел её сын.

***

Холодное осеннее солнце лениво скатилось за старую котельную, когда Иван подъехал к родной коммуналке. Несмотря на стылый ветер, из заросшей кустарником и травой беседки доносилась пьяное веселье. Рядом на пустыре пацаны играли в футбол, азартно подгоняя особо ленивых на своеобразном местном диалекте. Возле зловонных мусорных баков сварливо что - то делили вороны. А в заболоченном пруду заросшего парка, пытаясь их перекричать, истошно квакали лягушки.

Обогнув свежие траншеи, подтверждавшие, что начался отопительный сезон, а вместе с ним и ремонтный, Иван добрался до родового гнезда. Облезлый, вонючий подъезд хрустел под ногами стёклами от битых бутылок и прочим мусором. Входная дверь в коммунальное волчье логово, донашивавшая ободранный дерматин, не поддалась. Видимо после бурно проведённых выходных жильцам опять пришлось сменить замок.

После настойчивого звонка, послышалось несколько замочных щелчков и на пороге возник сосед Глебас в наспех накинутом халате, под которым не угадывалось ничего кроме введённых в рабочий режим производственных мощностей.

Иван отметил, что у Глебаса в гостях баба, а он нагло прервал их общение на самом интересном месте.

– Новый ключ возьмёшь у Пани, - оглядев с головы до ног прилизанного и правильного Ивана, наспех объяснил Глеб и поспешно направился к своей комнате.

– Хотя бы поздоровался. Сто лет не виделись, -

беззлобно оговорил соседа Иван.

– Да пошёл ты, - не останавливаясь, неприязненно отозвался Глебас.

– Далеко?
– не врубился Иван.

– Смотря на чём добираться, - огрызнулся Глеб.