Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной
Шрифт:
Еще более резким было заявление министра обороны Уайнбергера по телевидению в программе Эн-Би-Си. По его словам, присутствие в Сирии советских зенитных ракет большой дальности, обслуживаемых советскими расчетами, «несомненно, усиливает опасность возникновения новой войны на Ближнем Востоке в еще более широких масштабах… Это означает, что русские вполне могут нажать на спусковой крючок». [83]
Громыко так прокомментировал эти высказывания:
— Мм…да, кажется, еще один узел завязывается. И он может оказаться похлеще Афганистана. Нам и нашим людям ни в коем случае нельзя стать заложниками Сирии в ее авантюрной игре на Ближнем Востоке.
83
ТАСС, 1983, 26
Но Устинов был настроен по-боевому, и тут он был не одинок. Вскоре последовало строгое указание Андропова укрепить позиции Сирии в противостоянии с Израилем и для этого форсировать создание советской военной базы в Сирии.
А 12 мая Политбюро одобрило предлагавшийся сирийцами проект соглашения о создании пункта материально-технического обеспечения (ПМТО) в районе порта Тартус и заходах советских военных кораблей в территориальные воды и порты Сирии. Для подписания такого соглашения сразу же была направлена в Дамаск правительственная делегация во главе с первым заместителем главкома ВМФ Н.И. Смирновым, с тем чтобы после его подписания немедленно командировать в Сирию до 1000 военных специалистов.
Андропов так резюмировал этот шаг:
— Мы не только укрепляем свои собственные позиции в мире, но и обеспечиваем безопасность своих друзей.
24 мая в Дамаске было подписано соглашение о поставке Сирии в 1983 году новейших вооружений и боеприпасов на 403 миллиона рублей, причем таких, которые ей раньше не поставлялись: ракеты «Точка», шариковые бомбы объемного взрыва и т. д. А всего только за минувший год, начиная с июня 1982 года, Сирии было поставлено оружия на 2 миллиарда рублей, старых, инвалютных рублей, которые были тяжелее доллара!
Министерство обороны докладывало, что ПВО Сирии после размещения там двух советских ЗРП дальнего действия способна обеспечить выполнение поставленных задач. ВВС Сирии по оснащенности авиационной техникой и вооружениями, укомплектованности и уровню подготовки личного состава способны вести активные боевые действия по отражению возможной агрессии Израиля с нанесением противнику мощных огневых ударов.
При этом в Москве с гордостью цитировали американскую газету «Уолл-стрит джорнал»:
«В то время как за последние месяцы доверие к США на Ближнем Востоке стало быстро падать, доверие к Советскому Союзу резко возросло… Москва быстро взялась за восполнение потерь Сирии и предоставила ей обычные вооружения на сумму около двух миллиардов рублей, а также новые ракеты «земля — воздух» дальнего радиуса действия. Эти срочные поставки оружия рассматриваются на Ближнем Востоке как признак решимости лидера советской партии Андропова играть видную роль в регионе. Арабы сделали для себя вывод, что Москва может действовать решительно, в то время как США оказались загнанными в тупик». [84]
84
Уолл-стрит джорнал. — 1983. — 20 апр.
И не только в Сирии Москва действовала решительно в ту весну. В конце марта главком ВМФ адмирал С. Г. Горшков, находившийся с визитом в Южном Йемене, с превышением полномочий, на свой страх и риск, подписал договор о развертывании в порту Аден военной базы — ПМТО советских кораблей и базировании при необходимости на аэродроме Эль-Анад смешанного полка авиации ВМФ. МИД пробовал робко возражать, но 28 апреля этот договор был утвержден на Политбюро.
Так происходило создание мировой цепи советских военных баз от Средиземного моря через Индийский океан на Дальний Восток.
Глава семнадцатая
Пункт
Параллельно с базами шла работа над вторым пунктом плана Андропова — покончить с разбродом в стане друзей Советского Союза.
Весной 1983 года эта задача приобрела особую остроту. Сирия почти в открытую враждовала с Ираком. Асад с Арафатом находились, что называется, на ножах, а внутри ООП началась борьба, переходящая в вооруженные столкновения. Шла она в основном в Ливане, где по-прежнему размещались вооруженные отряды палестинцев, и затронула даже «Фатх» — головную организацию Палестинского движения сопротивления, которой руководил Арафат.
Еще в процессе своего появления на свет с начала 60-х годов в «Фатх» влилось немало палестинцев, ранее входивших в арабские компартии и различные радикальные организации. Они образовали так называемое «левое крыло», которое возглавил Нимр Салех (Абу-Салех). В первой половине 70-х он отвечал за военную деятельность «Фатха» в Ливане и с тех пор сохранял тесные связи с командирами многих военных формирований палестинцев.
Отношения между ним и Арафатом никогда не были гладкими. Но нынешнее обострение началось еще осенью прошлого, 1982, года в связи с планом Рейгана и принятием программы ближневосточного урегулирования в Фесе. Абу-Салех критиковал тогда не только позицию Арафата в отношении плана Рейгана, но и выступил против фесских решений. Весьма негативно палестинские радикалы отнеслись также к переговорам Арафата с королем Хусейном.
Но лидер палестинцев тоже не сидел сложа руки. В январе 1983 года были приняты решения о приостановке членства Абу-Салеха в ЦК «Фатха», а затем о смещении ряда военных командиров в Ливане и назначении на их место людей преданных Арафату. Но смещенные командиры отказались подчиниться и не явились на заседание Высшего военного совета, создав по сути дела параллельное военное командование «Фатха».
Так начался раскол. Мятежников поддерживали 2–3 палестинских батальона, а верными Арафату оставались 12 батальонов. Примерно таким же был расклад сил и в ЦК «Фатха»: 2 из 13 его членов ушли в оппозицию.
Арафат публично обвинил в расколе Сирию и Ливию и пообещал даже «отрезать язык Каддафи», если тот будет сеять разногласия в Палестинском движении сопротивления. Но распри между палестинцами продолжались, язык у Каддафи оставался на месте, и в ночь с 29 на 30 мая Арафат попросил срочно передать устное послание Андропову.
В результате вмешательства извне, — жаловался Арафат, — положение в «Фатхе» продолжает оставаться сложным и напряженным. Ливия открыто, а Сирия исподволь оказывает 17 офицерам «Фатха» военную, политическую, пропагандистскую и иную помощь. Нашим противникам не удалось спровоцировать мятеж в вооруженных силах «Фатха», как они это пытаются представить, поскольку подавляющее большинство личного состава заняло правильную позицию. Нормальное положение сохраняется и на наших базах в Иордании, ЙАР, НДРЙ, Судане, Тунисе, Алжире и Ираке».
На этой телеграмме из Дамаска 31 мая появилась такая резолюция Андропова:
«1) Разослать членам Политбюро и Пономареву.
2) Тт. Громыко, Черненко, Устинову, Пономареву. Прошу дать предложения, как реагировать. Ю. Андропов».
Реакция была мгновенной, но по обычному трафарету: уже в начале июня последовала серия обращений от имени Андропова к Асаду, Арафату, Джелуду.
В них призывалось сделать все возможное, а подчас и невозможное, чтобы ООП — этот авангард национально-освободительной борьбы палестинского народа был максимально сплоченным. «Если мы понимаем правильно, — писал Андропов президенту Асаду, — руководство Сирии выступает за то, чтобы поддержать Арафата. Мы также решительно за это. Возможно, не во всем и не всегда он вел себя безукоризненно. Но ясно и то, что США и Израиль потирали бы руки, если позиции Арафата, как признанного лидера палестинцев были бы подорваны». А самого Арафата Андропов заверял, что он может не сомневаться в поддержке его Советским Союзом.