Сценарий фильма "Кин-дза-дза"
Шрифт:
Пропев еще куплет, земляне сделали зрителе “комплимент”.
– Ку! Ку! Ку!
– одобрили плюкане и кинули на песок несколько монет.
– Владимир Николаевич, родной, они вас еще просят сыграть!- возбуждённо перевел Би.
– Эцилопп!
– вдруг раздался истеричный крик.
Плюкане тотчас разбежались и исчезли. Как не было. Наступила тишина.
Из-за ржавой формы вылетел черный летательный аппарат с мигалками. Завис на некоторое время в воздухе и полетел дальше.
– Почему
– спросил Гедеван.
– Они же чатлане. Нет?
– Они здесь пластик нелегально жрут, - вздохнул Би.
Уэф подскочил к Машкову, дотронулся до его плеча, поднял руку, как это делал видно кучерявый, и торжественно провозгласил:
– Дядя Вова! Я очень тебя полюбил!
– объяснил Уэф.
– Я его еще больше полюбил!
– воскликнул Би.
– А где пепелац?
– спросил Гедеван, покрутив головой.
– Там, - Би махнул рукой в сторону горизонта.
– Луц кончился, генацвале. Из-за тебя, зараза, - сердито сказал Уэф Машкову.
Солнце стояло в зените. По поверхности раскаленной, растрескавшейся пустыни тарахтел никем не ведомый тракторенок, (тот, который раньше висел в рубке на потолком), тросом тянул за собой пепелац, сзади межзвездный корабль толкал весь ансамбль.
– А у вас что на Земле в клетках никто не сидит? – тяжело дыша спрашивал Би.
– Бывает, - отвечал Машков.
– На Земле в клетках сидят только звери, в зоопарках, - соврал Гедеван.
– Вот. Значит звери у вас чатлане, - сказал Уэф.
– Звери сидят в клетках не потому, что они чатлане, а потому что они кусаются, - возразил Гедеван.
Машков опустил пепелац, сел, снял сапог.
– А лебедь?
– спросил он.
Ракета остановилась.
– А лебедь когда в клетке сидит? Лебедь в парке куда хочет плавает, - возразил Гедеван.
– Вот. Значит лебедь у вас такой же пацак, как и вы, - сказал Би.
Тракторенок ревел, надрывался, колеса пробуксовывали.
– Кончай филонить, дядя Вова!
– строго сказал Уэф.
Машков высыпал из сапогов песок, выкинул стельки, надел сапоги, уперся в корпус пепелаца и скомандовал:
– Раз!Два! Полетели, пацаки!
Бурлаки напряглись, налегли и пепелац, скрипя и покачиваясь, сдвинулся с места и покатился.
Посреди безжизненной пустыни стояла высокая будка с зеркальными стенами и краном. От крана к пепелацу тянулся тонкий гофрированный шланг.
Перед пепелацем в клетке стояли запыленные, покрасневшие, с облупившимися носами пацаки - Машков, Гедеван и Би. Рядом на динамике еле держался чатланин Уэф.
Машков облизал потрескавшиеся губы и отсчитал:
– Раз, два, три,
– Бум! Бум! Бум!
– старательно запел Уэф и затрясся.
Би закрутил кофемолку. Гедеван забарабанил по футляру.
Машков запиликал, и квартет заголосил:
Мама, мама, что я буду делать?
Допев песню, артисты сделали “комплимент” и застыли. Не слышу оваций, - Машков вытер рукавом пот со лба.
– Она не может овацировать. Служащим это запрещено, - сказал Би, кивнув на будку. – Дядя Вова, играй про “Сулико”.
– Когда про любовь - она больше скидку делает.
– Поехали, скрипач. Раз, два, три,..
И ансамбль запел на грузинском:
– Я могилку милой искал,
Сердце мне томила тоска…
– Ы-ы-ы!
– вдруг высоко взял драматический тенор. Дверцы будки раздвинулись, и из нее выскочили Кучерявый и Безволосый на четвереньках.
Дверцы сомкнулись.
Кучерявый остановился перед клеткой, дотронулся до плеча Безволосого, поднял руку, крикнул “Ку!” и заголосил: Ы-ы-ы!
– Видео?
– спросил Машков.
– Да, - вздохнул Би,
– Выруби!
– Ты что, совсем? !
– Уэф покрутил пальцем у виска. – За это пожизненный эцих с гвоздями дают!
Кучерявый достал из кармана пластиковый намордник, покрутил им, показывая, какой он мягкий, и натянул его на голову Безволосого.
– Ку!
– в восторге завизжал Безволосый. Он лег и поставил себе на голову ногу Кучерявого и ворковал: - Ку, ку, ку…
– Ы-ы-ы!
– взял Кучерявый на самой высокой ноте, и парочка растворилась. Как и не было.
– Что они сказали?
– опросил Гедеван.
– Предвыборная речь балды Пж, - проворчал Уэф.
Он плюнул на Би, слез с динамика, достал из правого кармана деньги, из левого – часы Машкова и поплелся к будке, остановился, улыбнулся и нежно сказал:
– Ку-у!
– Чатл!
– раздался металлический голос, из будки выскочил рычаг с керамическим ящичком. Уэф с подозрением посмотрел на будку, схватил ящичек двумя руками и заглянул одним глазом в отверстия. После чего плюнул на ящичек и отпустил. Щелчок. И ящичек скрылся в гнезде.
Уэф обессиленный опустился на бетонную площадку рядом с будкой и сокрушенно прохрипел:
– Эти плюкане женщину вынули - автомат засунули.
Ну давай возьмем на то, что есть. Хоть полдороги пролетим, - крикнул Машков, выходя из клетки.
– Луц по кусочкам не продают, пацак. Луц десять чатлов заряд, а у нас - семь, - не поднимая головы, сказал Уэф,
– А далеко до центра?
– спросил Гедеван, держась за клетку.
– Двести километров, - поднялся Уэф и заковылял заводить трактор.