Сценарий схватки

Лайл Гэвин

– Ну... и когда? – спросил я.

– Когда самолет будет готов, – сказала мисс Хименес, – я сообщу отцу. После этого за день до начала наступления он нас предупредит.

Я кивнул.

– Когда прибудут бомбы? И какого типа они будут?

– Всем этим занимался Диего, – сказал Уитмор, – с тех пор мы ничего об этом не слышали... Я снова постараюсь связаться с этими людьми.

Луис перестал жевать свою губу и сказал:

– Четыре штуки по 500 фунтов.

– Мощная взрывчатка?

– Да.

Я снова кивнул. "Митчелл" мог поднять 2000 фунтов, так что с этим было все в порядке. Я даже был уверен, что если в наличии будет достаточно длинная взлетная полоса, "митчелл" поднимет все, что вы сможете в него впихнуть, кроме ванны вашего дядюшки Генри. Это был чертовски хороший самолет для перевозки грузов – была бы только достаточно длинная взлетная полоса. Но в этом-то и заключалась проблема: я не был уверен, что власти Палисадо или Монтего-Бей, где были соответствующие взлетные полосы, дадут разрешение на для этой увеселительной прогулки.

Я взглянул на мисс Хименес.

– Ваш отец должен понять, что я не смогу атаковать в любое время дня. Должно быть...

Она одарила меня такой улыбкой, что во мне все загорелось.

– Ну конечно. Как однажды сказал ваш Китченер под Хартумом: "Мы должны вести войну так, как нас вынуждают, а не так, как нам нравится". Это должно произойти на заре или в сумерках.

Все удивленно посмотрели на нее. Я покачал головой и пробормотал:

– Вы еще ничего не слышали.

А затем уже громче сказал:

– Правильно. Складывается впечатление, что они в течение дня посылают по крайней мере один отряд на передовую базу, расположенную неподалеку от гор...

– Возле Кордильер, – сказала она.

– Именно это место вы имеете в виду, верно? Но кажется, самолеты на ночь там не оставляют. Думаю, Нэд боится вылазок повстанцев и не доверяет армии, чтобы...

– Генералы не доверяют друг другу, – сказала она. – Генерал Боско набирает для своих ВВС наземные войска – это нечто вроде вашего полка королевских ВВС – чтобы организовать подразделения защиты аэродромов. Сейчас у него около трех тысяч человек. Некоторые переведены из других подразделений; большинство сержантского состава когда-то были полицейскими.

Теперь Луис изумился уже по-настоящему. Он покачал головой, чтобы убедиться, что все это ему не снится и спросил:

– Сеньорита, откуда вы знаете все эти вещи?

Казалось, она удивилась.

– Сеньор, вы забываете, кто мой отец.

Уитмор заметил:

– Но ваш отец находится в 500 милях от Каракаса.

– Сеньор Уитмор, Либра не закрывается как дверь. Приходят письма. Прилетают самолеты.

Луис продолжал настаивать на своем.

– Но ваш брат таких вещей не знал.

– Мой брат был сыном моей матери, – достаточно резко заявила она. – А я дочь моего отца. Диего знал то, что я ему говорила.

Я уже начал подозревать что-то в этом роде. Я никогда не видел, чтобы Диего как трудолюбивый паук трудился в центре разведывательной сети. И связи между республикой и Каракасом, из-за общности языка и в какой-то степени общей истории, были куда более тесными, чем между республикой и Ямайкой.

Но меня главным образом заинтересовало сообщение о неладах между армией и военно-воздушными силами. Теперь я понял, почему Нэд разработал такую громоздкую систему управления истребителями, атакующими наземные цели, непосредственно со своей основной базы, а не позволил армии наводить их на цели прямо с линии фронта – так, как он сам это делал в Корее.

Но сейчас не это было самым главным. Я сказал:

– Правильно – я атакую с первыми или с последними лучами солнца. Если учитывать все, было бы лучше...

– Лучше будет проделать это в сумерки, – сухо сказала мисс Хименес. – Тогда больше шансов захватить их всех.

– Лучше будет сделать это на рассвете, – твердо заявил я.

Ответом мне был проницательный, немного испуганный взгляд.

– Это чисто военная проблема, – успокаивающе буркнул я. – Нагруженный бомбами самолет с полными баками горючего будет слишком тяжел для того, чтобы взлететь с короткой взлетной полосы в Боскобеле или в Сан-Антонио. Поэтому мне хотелось бы, чтобы при взлете воздух был как можно холоднее; это позволит двигателям развить большую мощность и придаст крыльям большую подъемную силу. Если атаковать на закате, придется взлетать в полдень; если атаковать на рассвете, взлетать нужно в два часа ночи. Дело просто в этом.

Она нахмурилась.

– Капитан, даже Клаузевиц считал, что "чисто военное решение не всегда может быть позволительно".

– Ему не приходилось поднимать в воздух перегруженный "митчелл" со взлетной полосы длиною в 3000 футов в жаркий полдень.

– Всех опасностей избежать невозможно, капитан. Как сказал Клаузевиц...

– Клаузевиц никогда не говорил, что одна лошадь может провести кавалерийскую атаку. Если я промахнусь по паре "вампиров", то атака окажется на восемьдесят процентов успешной. Если же я врежусь в дерево на взлете, то это будет стопроцентный провал. Тогда просто не будет никакой атаки.

Вероятность, что Кейт Карр промахнется, составляла всего несколько процентов в том случае, если я простригу деревья с грузом 500 фунтовых бомб. Но скорее всего, Клаузевиц сказал что-то и по этому поводу, так что я промолчал.

Уитмор твердо принял решение.

– Ладно, вы ударите по ним на заре. Если им удастся поднять какие-нибудь самолеты в воздух, вам придется спасаться бегством. При дневном свете.

Я просто кивнул. Мало что могло мне помочь против "вампиров", скорость которых почти вдвое или более превышала мою. И на заре, как правило, не бывало никаких облаков. Но по крайней мере не придется в темноте садиться на неосвещенную полосу.

Конечно, об этом никто не подумал. Уитмор хитровато прищурился и спросил:

– Но вам придется взлетать в темноте... Как вы относитесь к этому?

– Взлет легче, чем посадка. Я смогу проделать это просто с помощью фонаря типа "молния", установленного в конце полосы.

После этого наступило молчание, во время которого каждый обдумывал следующую проблему.

Неожиданно Джи Би спросила:

– А что вы думаете относительно радара? Они не увидят, как вы приближаетесь?

Я собрался было открыть рот, когда мисс Хименес сказала: