Сцены из жизни провинциала: Отрочество. Молодость. Летнее время

Со времен «Бесчестья» Кутзее не писал так тревожно и эмоционально.

Шедевр постмодернизма.

Читать «автобиографическую» трилогию Кутзее непросто, но это благодарный труд; перед читателем складывается подробнейший, без прикрас, мозаичный портрет творца, стремящегося только к тому, чего достичь нелегко. Далеко не все факты совпадают с тем, что мы знаем о биографии реального Кутзее, но тем интереснее возникающий стереоэффект.

В его книгах – меланхоличная красота и тихая сила. Читая Кутзее, поневоле удивляешься, как искусно этот современный мастер умеет «сублимировать» (по его собственному выражению) сырой материал жизни и любви, чтобы зафиксировать истину человеческого существования – истину, для слов неуловимую.

Озорная и неожиданно забавная книга, автопортрет бескомпромиссно исповедальный и в то же время замысловато зыбкий.

Искренний пыл, сложное конструирование, первобытная страсть – эта трилогия бросает вызов привычному пониманию творчества Кутзее.

Свое молодое «я» Кутзее изображает худосочным и претенциозным, но даже если это нарочитое смирение – лишь самовозвеличивание иными средствами, результат завораживает.

Кутзее виртуозно препарирует требования, которые мы предъявляем к искусству и творцам искусства.

С утонченным, почти невидимым героизмом персонажи Кутзее пытаются жить будничной жизнью; иногда им это даже удается.

Кутзее вскрывает саму механику писательского ума до таких глубин, на какие мы не смели и надеяться.

Привычная серьезность смягчается неожиданными проблесками юмора в этом впечатляющем дополнении к и без того внушительному творческому наследию.

«Сцены из жизни провинциала» – несомненно художественная литература, и самой высшей пробы. Но никогда еще этот жанр не испытывали на прочность настолько провокативно и с таким мастерством. Кутзее – настоящий гений.

У нас на глазах неуклюжий юнец превращается в настоящего художника.

Чистый, беспримесный восторг. Эта книга будет вас раздражать и веселить, ее герои – внушать то презрение, то сочувствие, но оторваться от нее вы не сможете.

Безжалостный, лишенный малейшего намека на сентиментальность автопортрет художника в юности, выявляющий скрытые источники его творчества.

Уникальная, выжженная солнцем история о стыде и расе, о социальных рамках и – порой – уморительной растерянности.

Воспоминания чувствительной души, вбирающей первичные жизненные импульсы для дальнейшего претворения в творчество.

Невероятно сильно, увлекательно, экономно и мастерски изложено.

Свою жизнь Кутзее описывает настолько искусно, точно и беспощадно, что порой читателю не хватает воздуха. Такой автобиографии вы еще не читали.

Публикация этой «автобиографической» трилогии в одном томе лишь подчеркивает дистанцию между реальностью жизни Кутзее и вымыслом его книг.

В трех частях – жизнь настолько замкнутая, настолько подавленная, настолько кипящая вежливой яростью и сдержанным отчаянием, что говорить о себе можно только в третьем лице.

Лишь писатель масштаба Кутзее способен размышлять об испорченной надежде юности так ясно и уравновешенно.