Счастье для плейбоя
Шрифт:
ГЛАВА 19
БАРС
Я никогда не готовил для женщин, с которыми меня связывали интимные отношения. Мои кулинарные навыки оценивались друзьями и родными. Настал черед Аси, ведь я вручил ей пропуск в высшую лигу и, вроде как, открыл нараспашку свое сердце.
Надев на голое тело мою футболку, красавица собрала свою объемную тяжелую копну в небрежный высокий пучок и со всей серьезностью обратила на меня взор.
— Я хочу помочь тебе.
Я потрепал белочку по голове, поцеловал в лоб и усадил на барный стул.
— Просто
— Точно не нужна помощь?
Я с претенциозностью взялся за кухонный нож, подбросил его в воздух через спину и ловко поймал другой рукой у лица на уровне кончика носа. Демонстрация трюка осталась без оглушительных оваций. Моя главная и почетная зрительница смотрела отнюдь не очарованно, а возмущенно поджимала губы.
— Тебе в детстве не объяснили, что играть с острыми предметами опасно?
Я закатил глаза и положил нож на столешницу. Промыл овощи под краном, очистил крупную луковицу от верхних слоев кожицы и вооружился разделочной доской. Нарезал кубиками три помидора, затем нашинковал мелко репчатый лук.
— Я могу заняться филе, — скучающе подперев подбородок ладонями, сказала Ася.
Я включил плиту.
— Ладно. Твоя взяла, — дал ей добро, достал еще один нож и вооружил девушку всем необходимым для занятости рук. — Режь кубиками среднего размера, — показал ей пальцами точный масштаб.
Ася кивнула и приступила к разрезанию охлажденной куриной грудки на слайсы.
— Идеальная толщина, — похвалил ее, и на губах белочки тут же расплылась милая улыбка.
— А что мы готовим? — поинтересовалась она.
Для завтрака уже поздновато. Наша суббота началась с полудня. Неторопливое пробуждение, совместный душ, минет…
Я не заметил, что начал ухмыляться, как кретин.
— Пасту под сырной шапкой, моя дорогая.
Она издала одобрительное мычание.
Сперва необходимо обжарить лук, буквально пару минут до полупрозрачности и появления характерного сладковатого аромата. Идеальной для приготовления ингредиентов блюда будет средняя мощность нагрева плиты. Закинул куриное филе, раздавленный чеснок — достаточно два-три зубчика, — и специи. Как выяснилось, мы с Асей не прочь острой пищи, так что я подсыпал еще немного хлопьев чили. Завершающим штрихом начинки стали помидоры и томатная паста. Но самый важный компонент — получать от готовки наслаждение.
В то время на соседней конфорке в кастрюльке закипала вода. Я бросил в нее макароны и убрал с плиты начинку. Поставил новую сковороду, растопил три небольших кусочка сливочного масла и насыпал муку. Тщательно перемешал соус, чтобы не было комочков. А затем подлил молоко, дождался загустения и первых бульков.
И, наконец, смешал пасту с начинкой, полил нежнейшим соусом и щедро посыпал моцареллой. Отправил в духовку, чтобы сыр расплавился, и можно подавать к столу.
Весь процесс занял не больше двадцати минут. К концу Ася облизывала рот, сканируя голодным взором духовой шкаф. Полезла вынимать керамическую форму, чуть не забыв надеть прихватки.
Я достал тарелки, наполнил наши стаканы свежевыжатым соком, и мы дружно напали на пасту.
— Это божественно, — бормотала Ася, со стоном уплетая из своей тарелки.
— Жуй тщательнее.
— Мхмхм, не могу, — меньше чем за минуту она схомячила половину. — Это нереально вкусно… Ты сотворил шедевр.
— Мы сотворили.
Она прожевала с закрытым ртом и ответила.
— Я только с филе помогла. Этим кухонным балом правил ты.
— Ну хорошо, хорошо, — я свернул попытки оспорить ее вердикт, купаясь в лаврах своей скромной славы. Но в душе радовался, как мальчишка, потому что сумел добиться похвалы дорого человека. — У тебя зверский аппетит, — подметил я без малейшей претензии.
Мне нравилось смотреть на то, как Ася измазалась соусом в какой-то одиночной гонке по поеданию пасты. Очень сексуально, черт возьми. Примерно с таким же выражением она сидела передо мной на коленях час назад, когда я кончил после охеренного минета на ее лицо.
— Угму, — покончив с пищей, она откинулась на спинку стула и положила руку на живот. — Последняя неделя выдалась… хм, — Ася возвела глаза к потолку, подбирая слово, — энергозатратной. Неудивительно, что я готова слона съесть.
Я протянул ей салфетку.
— Испачкалась, да? — белочка мило смутилась и взяла кусок бумажного полотенца. — Спасибо.
Ася стерла остатки соуса с уголков губ и вздрогнула, испугавшись внезапного звонка в дверь.
Я покосился через плечо.
— Ты ждешь кого-то? — поинтересовалась она.
— Нет.
— Думаю, мне стоит одеться, — малышка с сомнением покосилась на футболку, едва прикрывавшую ее сладкую попку.
Я вышел из кухни, Арсения топала следом, но не успела свернуть к лестнице и скрыться из вида гостя, возникновение которого сложно было предугадать, однако дерзкое появление без предупреждения характеризовало беспардонный нрав человека.
Высокий брюнет в светлой рубашке и черных джинсах закрыл за собой дверь, громоздко вздохнул и отпустил ворчливый комментарий, после чего стянул с глаз солнцезащитные очки-авиаторы. Разулся, демонстрируя аккуратно подстриженный затылок.
— Какого хрена? — вырвалось у меня.
Черноволосый засранец немедленно обернулся.
— Барси…ик, — веселый взгляд Эмиля задержался на моем вытянувшемся от шока лице лишь на пару секунд и переметнулся к девушке, спрятавшейся за моей спиной. — Малиновская?.. И ты здесь. Давно не виделись.
ГЛАВА 20
ДЕМЬЯН
Первые строки рассказа самые трудные.
Возможно, если бы сам рассказчик чувствовал моральную устойчивость, то не метался бы от одного варианта повествования к третьему и десятому, и имел четкое представление о начале истории. Собственной истории, у которой известна завязка, кульминация и развязка. Казалось бы, трудностей возникнуть не должно. Садись и повествуй. Изливай правду, как на духу.
Но как быть, если автор запутался в себе и не способен отличить правду от вымысла? Если интуитивное ощущение истины покинуло его. Как же начать историю?