Счастье - это теплый звездолет (Сборник)
Шрифт:
— Мистер Помрой, если вы полагаете, будто я разделяю взгляды моего отца на присутствие негуманоидов в Космических силах, то вы ошибаетесь.
— Верно, сэр, вы тоже толерантный человек, сэр. Но невольно задумаешься…
— Будьте любезны в дальнейшем задумываться про себя, мистер Помрой, — холодно сказал Квент. — К вашему сведению, я всецело за программу интеграции. Если некто — квалифицированный звездолетчик, его внешний вид не имеет для меня никакого значения.
Помрой закрыл рот и обиженно повернулся к своему пульту. Затем он надолго
На последней остановке в Комплексе Чунга они подобрали маленький грузовой челнок; оператору челнока надо было на Дальнюю базу. Оператор был уменьшенной копией Свенска. Челнок удалось погрузить без происшествий, и «Розенкранц» вошла в режим тяги для долгого перехода к Дальней базе. Складка между бровями у Квента начала разглаживаться.
Этот отрезок пути прошел для него относительно спокойно. Свенск и оператор челнока поочередно обыгрывали друг друга в какую-то сложную топологическую игру, Силла развлекался тем, что учил компьютер читать стихи, Имрай делался все молчаливее и подолгу сидел у себя в каюте. Иногда он громко спорил с кем-нибудь из членов экипажа. Квент незаметно изучал корабельную проводку и сумел за все время не разозлить Моргана. Жизнь вроде бы налаживалась.
На Дальней базе это ощущение только укрепилось. Они удивительно быстро обменялись почтой и выгрузили челнок. Помрой даже сменил рубашку. Он с другими членами экипажа отправился в гости на другой пэка, «Джаспер Бэнкс», который возвращался с дальнего патрулирования. Мисс Эпплби ушла к начальнику склада, который обещал набор чунгских перламутровых бокалов для нее и ящик икры для кают-компанейского стола. Квента не тянуло гулять по убогой маленькой станции. Он решил выйти и проверить внешние антенны.
Он одевался, когда услышал, что остальные возвращаются на борт, и, поднявшись в рубку, увидел, что они готовятся к отлету.
— Зовите Эпплби, — буркнул Имрай. — Мы стартуем сей минут.
Следующий отрезок пути включал периферийные колонии Прииск, Тунецу и Сопвич. За время старта офицеры обменялись лишь несколькими словами; как только вошли в режим тяги, Имрай удалился из рубки.
Короткий перелет до Прииска прошел в сгущающемся молчании. Имрай не выходил из каюты. Остальные были на взводе. Только Помрой сделался разговорчивее обычного — он постоянно требовал у Эпплби отчетов о капитанском здоровье.
— Говорит, сердце беспокоит, но не позволяет мне принести меданализатор, — сообщила та. — Кушает, правда, хорошо.
— Ему скоро на пенсию, — покачал головой связист.
На Прииске Имрай в рубку не вышел. По пути к Тунеце он вызвал Квента к себе в каюту.
— Дела мои плох, — хрипло произнес он, когда Квент просунул голову в эластичный клапан. Урсиноидная морда выглядела осунувшейся, шерсть стояла дыбом. — Принимай командование, сынок.
Он слабо повел рукой и уронил пустой поднос.
— Сэр, думаю, вы должны позволить мисс Эпплби принести аптечку.
Имрай застонал:
— От старости лечений нет. Маленький таблетки я пробовай. Польза нулевой.
— Мы вернемся на Дальнюю базу, там есть больница.
— Что там делай? Только мучай меня, я знаю. Мой народ — кончай быстро. Ты капитан. Я сказал Моргану тебя слушать.
— Бы приказываете мне занять должность и. о. капитана?
Имрай кивнул. Его взгляд лихорадочно блуждал.
— Но…
— Никакой «но». Ты капитан.
Имрай закрыл глаза и шумно задышал.
Квент разглядывал его, кривя губы.
— Есть, сэр, — произнес он наконец. — Я поручу Моргану занести ваш приказ в бортовой журнал.
Квент спустился в шахту «Розенкранц». Его первое командование. Все желваки на его лице, которые вроде бы разгладились, теперь вернулись, еще более жесткие, чем прежде.
Остальные приняли новость молча, и только Силла теперь ехидно обращался к нему исключительно «и. о. капитана». Морган честно исполнял обещание Имрая: он по-прежнему не отвечал, но во время маневров на орбите Тунецы энергию подавал безупречно. Квент хмурился все больше.
Он завел привычку бродить по кораблю в неурочное время, спал мало и плохо. Теперь они были на самом дальнем отрезке маршрута, шли по периферии сектора к Сопвичу. По правому борту от них лежала непатрулируемая и по большей части неизведанная галактика. Квент часами просиживал за сканерами. Прежде он видел дикий космос из рубки мощной и практически неуязвимой «Адастры». На сканерах пэка с четырьмя крохотными ракетами и единственным метеоритным щитом космос выглядел значительно более диким.
Ему приснилась нуклонная буря, и он встал заново проверить сенсоры.
Всегда слышу, как море шумит, Грустно, как птица одна …Квент застонал и натянул капюшон кокона на уши, чтобы не слушать механический бубнеж из рубки. Силла учил компьютер переводить стихи на его родной терра-французский. Затем бубнеж сменился неразборчивой перебранкой.
Квент вздохнул и вылез из кокона. Приближалась его вахта, и скоро им предстояло выйти на орбиту Сопвича.
Помрой, с «грушей» в руке, вылезал из каюты Имрая.
— Как он, мистер Помрой?
Связист затряс головой, заморгал мутными глазами, но ничего не сказал.
В кают-компании мисс Эпплби раскладывала по тарелкам копченый окорок, который выторговала на Тунеце.
— Только кофе, спасибо, — сказал ей Квент.
Она сочувственно улыбнулась, глядя на морщину между его бровями, и упорхнула на свой склад.
Квент взял кофе в рубку, сменил Свенска и Силлу, устало включил кассету с данными. Помрой уселся на свое место и начал клевать носом. В кают-компании спор между двумя лейтенантами то вспыхивал, то затухал.