Счастье мимолетно
Шрифт:
— Смотреть на воду мне не страшно.
— Ты так и не пробовала искупаться… с тех пор?
— Не могу себя заставить. — Ее вдруг пробрала дрожь. — Я прекрасно понимаю, что должна перебороть свой страх. Мне все время твердят об этом…
Максим потянулся к ней, но вовремя вспомнил про свои руки.
— Я не буду заставлять тебя, — пообещал он. — Я понимаю, что это не так просто.
Лиза благодарно посмотрела на него.
— Не думала, что ты меня поймешь.
— Почему?
— Потому, что для тебя
Глаза у него сверкнули.
— Страх заставляет быть все время настороже, мобилизует. Но бывает и другой страх, который парализует волю. Животный страх. Он отключает все остальные чувства, и ты становишься абсолютно беззащитным.
— С тобой такое случалось в пещерах? — Его образ совсем не вязался с таким понятием, как страх.
Максим на минуту задумался.
— Нет, — ответил он наконец. — Только не в пещерах.
После аварии, догадалась она. Когда он, беспомощный, неспособный подняться, лежал в снегу, зная, что скорее всего погибнет и уж во всяком случае подвергнется обморожению, что никогда больше не сможет спуститься в свои любимые пещеры.
— Тебе повезло, — сказала Лиза и, вопреки тайному эгоистическому желанию уберечь его от опасностей, искренне добавила: — Ты еще вернешься в пещеры, когда окончательно поправишься.
— Разумеется, ты права. Ничто не остановит меня. И эта мысль как-то успокаивает. — С этими словами он попытался сомкнуть пальцы на ее руке, потом поднес ко рту и поцеловал, прошептав хриплым от волнения голосом: — Ты мой ангел-хранитель.
Лиза улыбнулась, стараясь скрыть переполнявшую ее нежность. Он вдруг беззаботно рассмеялся и выпустил ее руку.
Когда они закончили есть, Лиза предложила ему немного пройтись. Максим выбрался из машины и на костылях поковылял к берегу реки.
— Иди сюда, — позвал он Лизу.
Лиза поспешила к нему и, проследив за его взглядом, увидела спустившихся на воду диких уток, которые плавали, нисколько не опасаясь людей.
Максим хотел повернуться, но пошатнулся. Лиза вытянула руки, чтобы помочь ему, и он неловко, всем весом, навалился на нее, прижав к стволу ивы. Опершись о дерево, он снова обрел равновесие и спросил:
— Тебе не больно?
— Нет, нет, ничего. — Одной рукой она упиралась ему в грудь, в которой гулко стучало сердце, другой обнимала его талию. — А с тобой все в порядке?
— И даже более того. — Максим улыбнулся и плотнее прижался к ней.
Ей передались исходившие от него незримые сигналы, колени у нее подогнулись, сердце заколотилось так неистово, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
— Нам… пора ехать, — прошептала она.
— Ты читаешь мои мысли, — пробормотал он и, наклонившись к ней, приник к ее губам.
И она ответила ему. Почему-то здесь, у реки, беззвучно катившей мимо свои воды, это казалось таким естественным. Она обхватила его обеими руками, упиваясь близостью теплого сильного тела. Губы ее, словно приглашая, непроизвольно раскрылись навстречу ему.
Наконец оторвавшись от нее, Максим пробормотал:
— Черт, это пытка… Я хочу тебя! — Он поцеловал ее в шею. — Лиза, умоляю, хотя бы расстегни блузку.
Она не могла отказать, надеясь лишь, что их не видно с дороги. Дрожащими пальцами она расстегнула несколько пуговиц. Максим, склонив голову, покрывал поцелуями упругие груди, слегка вздымавшиеся над кружевными чашками бюстгальтера, а Лиза закрыла глаза, боясь спугнуть пронзившее ее ощущение восторга.
Оба тяжело дышали. Наконец он снова нашел ее губы, и в поцелуе его была требовательная страсть. Затем он отстранился и прошептал, вернее, прохрипел:
— Ты так красива. При одной мысли о том, что мы стоим здесь и не можем заняться любовью, мне хочется выть. — Лиза увидела лихорадочный блеск в его глазах. — Эти мои проклятые руки!.. Я хочу сорвать с тебя одежду и любить тебя прямо сейчас.
— Нас арестуют, — с дрожью в голосе пробормотала Лиза, нервно застегивая пуговицы. — Это общественное место.
— Мы могли бы остановиться в каком-нибудь укромном отеле. Что скажешь?
— Заманчивая идея, — сказала Лиза, готовая уступить. — Но это невозможно. Придется тебе потерпеть. — Он улыбнулся ей, и взор его был исполнен надежды.
Они вернулись в машину и молча поехали дальше. Лиза со страхом думала, останется ли у него желание и нежность к ней, когда она признается, что их помолвка — всего лишь выдумка. Она знала, что должна все объяснить ему, но никак не могла найти подходящий момент.
Поставив машину в гараж, Лиза вернулась, чтобы помочь Максиму. Он стоял, опираясь на костыли, и с некоторым страхом взирал на узкую лестницу.
— Лучше обопрись на меня, — предложила Лиза. В больнице ему предлагали инвалидную коляску, но Максим и слышать об этом не хотел, да и в маленькой квартирке Лизы развернуться на ней было бы невозможно.
Преодолев лестницу, Максим сказал:
— Мне бы принять ванну.
Лиза протянула ему костыли и подвела его к двери в ванную, а сама вернулась в гараж, чтобы забрать из машины сумки.
Когда Максим вышел из ванной, она показала ему спальню.
— Кровать готова. Полотенца найдешь в шкафу. Осваивайся. Я оставлю дверь открытой.
В больнице ей сказали, что он должен привыкать самостоятельно обслуживать себя. А по тому, как он внутренне напрягался всякий раз, когда ему предлагали помощь, Лиза поняла, что он всецело за принцип самообслуживания. Не выпуская из рук костыли, он присел на кровать. Лиза поставила его сумку на стул рядом с кроватью и наклонилась, чтобы расстегнуть молнию.