Счастье на высоких каблуках
Шрифт:
Марина поставила две подписи. Виталик поднял скальпель, целясь в горло.
– Не спеши, – велела Даша.
Лицо у нее было словно высечено изо льда.
– Сначала надо, чтобы в банке признали подпись подлинной. Они долго и тщательно сличают такие вещи, – сказала Даша. – И могут ей позвонить.
– Я муж, – подмигнул Виталик, – все будет выглядеть натурально. Они меня тысячу раз видели, когда я приезжал с ней. Изображал пажа-идиота.
Марина посмотрела на Дашу.
– А ты умная девочка, – сказала она. – Как ты удачно выкрутилась с потерей авторучки. Превратила лимон в лимонад. На Леденцову стрелки перевела… рассказала сказочку о том, что читаешь книгу об агентстве недвижимости. Я поверила тебе на все сто.
Даша улыбнулась одними губами. Огромные прекрасные глаза оставались неподвижными, как у мумии.
– Кто из вас вообще все это придумал? – спросила Марина. – Ты, Дашенька? Виталик же, в сущности, у нас мужчина красивый, но совершенно тупой.
– Давайте не будем выяснять, кто из нас тупой, а кто еще тупее, – поморщилась Даша. – Виталику нужно в банк.
Виталик подошел и снова тщательно замотал руку Марины скотчем.
– Даша, следи за ней хорошенько. Если ей вдруг позвонят из банка, дай ей трубочку. Пусть все подтвердит.
– Конечно, – сказала Даша, присаживаясь на край деревянного стола. – Все будет в лучшем виде.
Дверь хлопнула, потом заработал двигатель автомобиля. Виталик уехал.
– Не боишься стать следующей? – спросила Марина Дашу.
– Заткнись, – сказала Даша.
Марина замолчала. За окнами был лес.
«Интересно, где мы?» – подумала Марина.
– Молчать скучно, – сказала Марина вслух. – Давай обсудим что-нибудь безобидное. Проведем светскую, так сказать, беседу. Пластический хирург у тебя, конечно, был неплохой, но не более того.
Даша вздрогнула.
– Линия скул получилось ненатуральной, да и грудные имплантаты такие уже не ставят. Сейчас в моде более натуральная форма. Такие конусы – вчерашний день.
Даша посмотрела на нее с ненавистью.
– Брови чуть-чуть несимметричны, – продолжала Марина. – Одна выше другой миллиметра на полтора.
Даша молчала.
– А где ты взяла деньги на пластику? – спросила Марина. – Мне просто интересно. Жить все равно осталось недолго. Так что никто не узнает.
– Заткнись, – холодно повторила Даша.
– Я все же не советовала бы тебе связываться с Виталиком, – сказала Марина. – Сдаст в три минуты. На свете три миллиарда женщин. Виталик не успокоится, пока всех не перетрахает. Или ты думаешь, что он будет тебе верен? Ты такая же наивная, как и я.
Губы Даши дрогнули в усмешке. Фарфорово-белая кожа порозовела.
– Или ты, как самка паука, поедаешь своих любовников после секса? – спросила Марина.
Даша посмотрела на Марину не мигая.
– Сколько тебе лет? – спросила Марина.
– А сколько дашь? – спросила Даша, и Марина мысленно возликовала, найдя брешь в тотальной обороне.
– Сорок один, – сказала Марина.
Даша вздрогнула, как от удара. Изящные ноздри раздулись, как у породистой лошади.
– Да, – сказала Даша после длинной паузы.
– Очень деньги нужны? На поддержание формы? – спросила Даша. – Теперь все сходится. Виталику-то ничего не нужно было. У него и так все было. Это ты его уговорила все у меня забрать, не довольствуясь подачками.
– Барашек твой тоже не промах, – сказала Даша с усилием.
Ее лицо пылало ненавистью.
– Не страдай, – сказала Марина, – мне тридцать два, а я выгляжу не лучше, чем ты. Уже и морщинки есть, и лишний вес, и кожа не идеальная. Не надо гнаться за красотой, она обязательно пройдет. Это тупик. Вспомни Шер и Людмилу Гурченко. В погоне за красотой можно упустить что-то очень важное. Счастье, покой, любовь.
Даша взяла в руки скальпель.
– Замолчи, или я тебя зарежу.
– Твоей рукотворной красоты осталось максимум на пару лет, – сказала Марина, – шевеля затекшими пальцами, – потом все начнет падать. Кожа обвиснет, глаза станут тусклыми и старыми, уголки рта провиснут, под глазами появятся мешки. Но у меня есть к тебе предложение. Я отдам тебе все свои деньги. Если ты сохранишь мне жизнь. Виталику в банке деньги не отдадут, я тебе гарантирую. Ты сможешь на мои деньги делать пластические операции хоть каждый день. У меня полтора миллиона долларов на счетах. А я еще заработаю, у меня остается моя компания. А мы скажем, что это Виталик во всем виноват. Риска меньше, согласись.
Марина смотрела на Дашу, старясь, чтобы ее лицо выглядело как можно более простодушным.
Даша задумалась.
– Представь себе, если Виталик пронюхает, сколько тебе лет. Он же думает, что от силы двадцать пять. А вдруг паспорт посмотрит, когда ты будешь спать?
Даша молчала. Огромные прекрасные глаза, опушенные длинными ресницами, смотрели прямо на Марину.
– Он тебе ничего не отдаст, – сказала Марина, – даже сюда не вернется. Переведет деньги и поедет прямо в аэропорт. На что ты надеешься? А ты покараулишь меня еще пару дней, пока он будет заметать следы в далекой прекрасной стране. Ты видела его билет на самолет? Точно это не трансфер, а конечный пункт? Мир большой. Если успеет перевести деньги куда-нибудь в Гватемалу, а потом обналичит их, то все. А для этого требуется всего несколько часов.
Даша задрожала как осенний лист. Марина едва удержалась, чтобы не улыбнуться.
– А самое неприятное, – продолжила Марина, – если ты попадешь в тюрьму лет на десять. Ни косметики, ни салонов, ни парикмахера. Представь, во что ты превратишься? Если Виталика возьмут, он тут же тебя сдаст. Соглашайся. Поедем в банк. Я переведу деньги на твой счет прямо при тебе. Виталик денег не получит. Там не та подпись.
На лице Даши мелькнуло понимание, потом она кивнула.
– Да, – сказала она. – Поехали.
Одним движением она разрезала скотч на запястьях Марины, не сводя с нее настороженного взгляда.
Виталик гнал машину как сумасшедший.
– Сука! – орал он. – Она знала!
На подписи не хватало одного крючка.
– Убью! – задыхался Виталик.
На пассажирском сиденье лежал авиабилет. Вылет через три с половиной часа. Виталика трясло. Закорючки не хватало. Бланк доверенности был испорчен. Глаза Виталика налились кровью, как у быка, когда он вспомнил подозрительный взгляд, которым посмотрел на него менеджер.