Счастье по наследству

Грушевицкая Ирма

Бегу в туалет и обнаруживаю, что первое предположение верно. Пока сижу на унитазе, пытаюсь вспомнить, когда у меня последний раз были месячные. Цикл у меня нерегулярный, часто сбивается. Доктора говорят, что с моим диагнозом это нормально.

Вспоминаю и тут же холодею: как раз перед Рождеством.

У меня задержка в полтора месяца.

Эпилог

Soundtrack Photograph by Ed Sheeran

Первый

рейс из Чикаго в Сан-Франциско отправляется в семь утра. Около десяти по стандартному горному времени я выхожу из зоны прилёта терминала местных авиалиний и в толпе встречающих сразу замечаю Минни. Вернее, сначала вижу её голубую шапку с помпоном, а потом уже и саму Эмму. Вижу и сразу хмурюсь. Моя девочка выглядит нездоровой: бледной, с залёгшими под глазами синяками. Переживания за Флоренс, похоже, её доконали.

Мы встречаемся глазами, и Эмма — нет, не улыбается, не машет двумя руками, как это обычно бывает при встрече, а начинает плакать.

Твою ж мать, Фло! Да как же так?

В спину летят проклятия: я бесцеремонно расталкиваю впереди идущих и в рекордные три прыжка оказываюсь перед Эммой.

Она тянет руки и сразу оказывается в моих объятиях.

— Ну что ты, малыш.

Как любой мужик, в подобных вещах я не силён. Мне горько и больно от того, что в самом начале наших отношений мы переживаем подобную трагедию.

Дьявол, а каково сейчас Шону! Мы же говорили накануне вечером, с Флоренс и девочкой всё было в порядке.

— Когда, Эмми?

Её плечи трясутся, она мотает головой.

— Н-не знаю. Скорее всего, в сентябре.

В сентябре.

— Ясно.

Стоп! Что в сентябре?

Эмма продолжает плакать, я продолжаю её обнимать и параллельно соображаю, о чём может идти речь.

Сентябрь, значит.

С женой Шона всё в порядке.

Гигантское облегчение, мать его! Врагу не пожелаю пережить подобное.

Так что могло случиться за те двенадцать часов, с тех пор как я последний раз говорил с Эммой?

Прошлый вечер я провёл в гостях у Мэтта Крайтона — хозяина крупнейшей на Среднем Западе инвестиционной корпорации. Поездка в Чикаго была запланирована уже давно, Эмма об этом знала. У меня было несколько деловых встреч, последняя — с главой «Тринко», за которой последовало приглашение на ужин. Мэтт привёз меня в свой дом на берегу озера, познакомил с семьёй — отцом и женой, и я оказался совершенно не готов к тому, что могу быть очарован кем-то помимо своей Минни.

Мэри Крайтон покорила меня своей мягкостью и добротой. Чудесная женщина, красивая и умна — безжалостная разрушительница мифов о блондинках. Мэтт смотрел на неё такими влюблёнными глазами, что в иные периоды я чувствовал себя очень неловко.

Чёрт, я, наверное, такой же.

Их

первенец должен родиться в начале апреля, и весь вечер Мэтт выносил мне мозг относительно того, как меняет мужчину семейная жизнь. Жена пыталась его осадить, но получилось это только после того, как я рассказал о своей помолвке. Дальше солировала Мэри, выпрашивая у меня подробности. Я с гордостью рассказал о Минни и Торе и уехал, получив от Крайтонов согласие, что они обязательно приедут в мае на нашу свадьбу (Мэри и Мэтт — главные герои романа «Лабиринт» — прим. автора).

Глядя на цветущую Мэри Крайтон, я дал себе обещание поговорить с Эммой насчёт её диагноза. Так ли всё однозначно? Найдём специалистов, сдадим анализы — знаю, для Минни это болезненная тема, но если есть хотя бы один шанс увидеть её босой и беременной — почему бы им не воспользоваться? В любом случае, решение только за Эммой, но я обязан дать ей выбор. Может случиться так, что она и о возможности такой не помышляет из-за боязни снова потерпеть неудачу.

И всё же, что может расстроить мою девочку за — сколько? семь? — да, семь месяцев до сентября?

— Эмми, что случилось?

Она нехотя отрывает голову от моей груди и поднимает на меня взгляд. В любимых глазах я вижу страх и внутренне холодею: мать твою!

— Я так б-боюсь, Марк, — шепчет.

— Чего, малыш?

— Что, если не п-получится? Если я снова его п-потеряю? Он же… он же твой. Я не переживу эт-того, М-марк.

У меня даже щелчка в голове не происходит, которым по обыкновению сопровождается озарение. Я понимаю всё и сразу. Так ясно, что на мгновение становится страшно от того, как быстро воплощаются в реальность мои мечты.

Минни беременна. От меня. И страшно боится потерять нашего ребёнка. Так боится, что едва не умирает от страха.

Перед глазами возникает образ счастливой и глубоко беременной Мэри Крайтон. Я хочу увидеть такой свою Минни — мою любимую Чудо-женщину в короне из папье-маше и развевающемся плаще. Так хочу, что ни на секунду не сомневаюсь — так и будет.

— Ты получишь самый лучший уход и самых лучших в стране специалистов. Наш ребёнок родится здоровым, и с тобой тоже будет всё в порядке, слышишь, малыш?

Эмми закусывает губу и шмыгает носом.

— Ты со мной, а это значит, что всё будет хорошо. Веришь мне, Минни?

Кивает, задержавшись всего на долю секунды. Ничего: абсолютному доверию тоже надо учиться, а мы ещё в самом начале пути.

— Вот и хорошо. Как ты себя чувствуешь?

— Вроде бы неплохо.

— Достаточно неплохо, чтобы пожениться?

— Сегодня? — серые заплаканные глаза становятся похожими на блюдца.

— Сегодня. В мае у тебя будет самая лучшая свадьба на свете, но поженимся мы сегодня.