Счастье под запретом
Шрифт:
Мать испытала новое потрясение.
— В ноябре… О нет!
У Серены уже трехмесячная беременность, — подтвердил Френсис. — Ситуация станет совершенно очевидной, когда родится ребенок.
Мать смотрела на него горестным взглядом, переживая настоящую трагедию.
— Мама, все не так уж плохо, — запротестовал он. — Будут, конечно, сплетни, но такие вещи отнюдь не редкость.
— Но ты… и Анна так… подходили друг другу!
Френсис понял, что если он хочет мира и покоя в своем доме, то должен положить конец этим терзаниям раз и навсегда.
— Да,
— Правда, дорогой мой?
— Да.
— А она? Она любит тебя?
— Кажется, любит.
Боже, а ведь он всегда был болезненно честен. Николас даже дразнил его: твой характер точно соответствует имени.
Его мать задумчиво уставилась в пространство.
— И ты думаешь, что любовь тебя защитит, когда против тебя сейчас столько всего поднимется?
— Я молюсь, чтобы так было. Но все не так плохо, как ты думаешь…
— Я-то думаю совершенно верно, — возразила она, к ней вернулась ее обычная энергичная язвительность. — Арраны будут глубоко оскорблены. И я очень сомневаюсь, что хоть кто-нибудь с весом в обществе станет принимать ее. Ведь она же вдова Мэтью Ривертона!
— Но ее семья — респектабельные дворяне.
Френсису не удалось ввести ее в заблуждение. Холодно взглянув на сына, она процедила сквозь зубы:
— Весь род Олбрайтов неотесанная деревенщина, без чести и без совести. Я знала отца этой девушки. Пожалуй, лучшее, что мы можем сделать, это завтра же отправиться в Торп-Прайори.
— Боюсь, что это неудобно.
— Ну а чего ты намереваешься добиться, сидючи тут? Сейчас никого из высшего света нет в городе, и у тебя нет необходимых связей, чтобы ввести в общество женщину с таким сомнительным прошлым!
— Мы сегодня ужинаем во дворце Белкрейвенов. Бет Арден — подруга Серены.
Леди Мидлторп замерла.
— Маркиза?..
Но тут же ее изумление сменилось презрительной гримасой.
— Ах да, это же одна из Шалопаев. И была учительницей с пустым карманом, прежде чем поймала Ардена в свои сети и доволокла до алтаря.
Она вздохнула.
— Но ты мой сын, и я не позволю, чтобы ты страдал из-за… Полагаю, мне следует остаться здесь и взять на себя руководство всем этим делом, прежде чем ты наломаешь дров и все испортишь.
Мать решительно встала и вышла из комнаты.
Френсис рухнул в кресло, обхватив голову руками. Картины того, что могло бы случиться, промелькнули перед его измученным взором. Он женился бы на Анне Пекворт — этакая пышная свадьба, после того как месяц или два они были бы помолвлены. Их окружало бы всеобщее одобрение. И она вела бы себя в постели крайне стыдливо. И прошло бы по крайней мере девять месяцев, прежде чем родился ребенок.
Идиллическая картина.
Но Френсис встал и заставил себя забыть обо всех подобных глупостях. Он уже выбрал свой путь, и главное сейчас — достойно выдержать предстоящие испытания. Ни один скандал не длится вечно.
Он отправился к Серене, чтобы сообщить ей о планах на вечер.
— Мы приглашены на ужин? — ахнула Серена. — Но у меня
Это была просто отговорка, конечно. От Серены не укрылась реакция матери Френсиса, и она боялась столкнуться с подобным отношением со стороны всех, кого она повстречает. В качестве Олбрайт она вызывала кривотолки, а уж как Ривертон — ниже опуститься было невозможно. И она мерила шагами комнату, утешая себя тем, что ее слишком простые деревенские платья из Сент-Мартина совершенно не годятся для высшего общества. Теперь, когда здесь наконец появилась его мать, можно надеяться, что они немедленно отправятся в деревню.
— Твое голубое вполне сойдет. Это же узкий круг друзей.
— Но в герцогском дворце!
— И все равно это свои. Это Шалопаи. Поверь мне, Серена, я ведь хорошо знаю их. Совершенно не чего бояться. Я прошу прощения за свою мать…
— Не надо! Она имела право быть ошарашенной.
— Наверно, да. Спасибо за то, что понимаешь ее.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— И я хотел бы поговорить об Анне.
Серена жестом попыталась остановить его. Вот уж чего ей совершенно не хотелось, так это обсуждать его утерянную любовь. Но он твердо сжал ее руку.
— Серена, я не любил и не люблю Анну Пекворт. Поверь мне.
Она заглянула ему в глаза и поняла, что Френсис говорит чистую правду.
— Но ты хотел жениться на ней.
— Да. Она была бы весьма подходящей партией. Мне очень нравится и она, и ее семья. Может быть, любовь пришла бы позднее. Я, во всяком случае, уповал на это.
Серена надеялась, что Френсис не замечает, какую боль причиняет ей своими словами, потому что он пытался быть добрым и честным. Может быть, любовь придет и к нам, робко подумала она. Серена была не из тех, кто подходит на роль жены, и он должен был презирать ее семью.
— Спасибо тебе за честность, — сказала она.
— Я всегда буду честен с тобой, Серена. Смею ли я надеяться, что ты отплатишь мне тем же?
— Да, конечно.
Френсис нежно коснулся ее щеки.
— Тогда, думаю, мы прекрасно поладим.
Ей очень хотелось, чтобы муж поцеловал ее. Раньше Серена терпеть не могла это слюнявое занятие, но его поцелуй она бы приняла с удовольствием. Однако он отодвинулся, взглянул на щенка, крепко уснувшего в корзинке.
— Она все еще нравится тебе?
— Я люблю ее. Я назвала ее Глоток Бренди за цвет, а коротко — просто Бренди. Как ты думаешь, глупая кличка для собаки?
— Вовсе нет. И вообще она, кажется, умница, поскольку еще нигде не нагадила, а это значительно облегчает жизнь.
— Ну-у, не совсем так. Она немножко испачкала мое платье, но я же все равно переодеваюсь. Правда, она и сама немного смутилась.
Он дружелюбно улыбнулся.
— Хорошо воспитанная леди перевозбудилась и… Думаю, тебе понадобится помощник. У нас есть поваренок, которого можно попросить выгуливать Бренди, когда ты будешь занята. Он с удовольствием возьмется за это, судя по тому, как он тоскливо смотрел на щенка.