Счастье сверху
Шрифт:
Сжав челюсть, я перехватила пакет левой рукой и принялась искать в сумочке ключи, но поравнявшись с дверью, отметила про себя, что они, похоже, мне не понадобятся. Входная дверь была приоткрыта.
Осторожно положив пакет на пол, и стараясь не шуршать, я обернулась инстинктивно назад, словно ожидая опасности. Но сзади никого не было, лишь розовые подъездные стены. Сглотнув ком в горле, и, прижав сумку к груди, толкнула легонько дверь. Свет тут же загорелся в коридоре, освещая пространство. Слегка поежившись, и не переставая трястись, как осиновый лист, я все-таки сделала еще один шаг вперед.
Осторожно ступая по ламинату, я слышала, как хрустит под ногами разбитое стекло, точнее куски зеркала, что еще недавно висело на стене.
Треск отдавался эхом в голове, и в тишине это звучало устрашающе, я сразу почувствовала себя героиней фильма ужасов и также, как они вместо того, чтобы ретироваться, упорно двигалась глубже. Зрелище, что открывалось перед глазами не радовало, ощущение, что через квартиру лежал маршрут татаро-монгольского ига, иначе и не сказать. Все кругом разбросано, разбито и сломано. Куски мебели, содранная обивка, перебитая посуда, и даже шторы свисали с карнизов тряпками. Внезапно я вздрогнула, глаза уперлись в надпись на зеркальной поверхности шкафа – «Саша, ты сука», слезы выступили на глазах и ноги сами понесли меня прочь.
Выбежав на лестничную клетку, я судорожно принялась давить на кнопку лифта, абсолютно забыв, что он не работает. Плюнув на правила приличия, сбросила туфли и помчалась вниз, размазывая слезы по щекам. Страх, обида, унижение и самое главное непонимание – кому я так успела насолить. Ведь жила себе спокойно, будто за ширмой, никого не трогала, никуда не лезла, и все казалось было нормально. Но, похоже, всего лишь казалось, все происходящее являлось мифом, декорациями. И жизнь, и глупое счастье, и наивные девичьи мечты.
Спустившись до третьего этажа, сквозь пелену слез я не сразу успела затормозить и надеть маску равнодушия. Упершись ладонями в мужскую грудь, попыталась остановиться, но по инерции меня повело вперед и в итоге мы с Владом чуть не свалились на бетонный пол. Мое появление было для него достаточно неожиданным, оттого он некоторое время молча держал меня в своих объятиях. Прижавшись к его груди, я пыталась выровнять дыхание и придумать какую-нибудь отговорку, чтобы ничегошеньки не объяснять.
– Это что за сеансы вечерней зарядки? – хмыкнул он.
– Разминаюсь, – шмыгнула я носом, – говорят – ходить полезно для здоровья.
– Врешь ты хреново. Эй, – отодвинулся он, пытаясь заглянуть в мои глаза, – ты ревешь что ли?
Я отвернулась, стараясь спрятать слезы, что продолжали горохом катиться по щекам.
– Нет, просто лук резала.
– Слушай, если дело все же во мне. Если я там палку перегнул сегодня, то прости. Честно, не хотел тебя обидеть, но ты такая…– сбился он, улыбнувшись, – милая, так и тянет подколоть.
– Вот чего ты пристал со своими извинениями, думаешь, мир крутится только вокруг тебя! – всплеснула я руками, раздражаясь на него. С чего он, вообще, взял, что смог меня задеть?! Ничего подобного, все его шуточки я делила надвое, да и после инцидента с Мишкой решила, что теперь буду обращать внимание только на поступки.
– Не заводись, пошли я тебя провожу лучше.
– Не надо, – практически выкрикнула в ответ, пытаясь выбраться из его объятий.
– Так, Сашка, стой, – скомандовал Влад, притягивая меня к себе плотнее и сгребая мое лицо в свои ладони.
Он смотрел в мои глаза, а я с каждым вдохом тонула в этом пятом океане, безуспешно пытаясь нащупать ногами дно. Он проникал внутрь меня, выискивая потаенные уголки, смотрел, будто сквозь, но при этом отчетливо читал между строк. Поразительно, если учесть, что знакомы мы от силы несколько дней.
Вот так встречаются люди, встречаются случайно, при этом живя буквально через стену, и приходит понимание, что, наверное, где-то там в прошлой жизни, они возможно были родными. Да, порой непросто, и хочется завязать язык узлом за дерзкие фразы, но нечто теплое витает в воздухе. С Громовым было, кажется, именно так.
В свете тусклой лампочки, что висела под потолком, он казался таким близким, словно мы прошагали рука об руку не одну милю.
– Я тебе не враг, – произнес он тихо. – Что с тобой случилось за тот час, что мы расстались? Снова твой Гришка?
– Мишка, – фыркнула я, поджимая губу.
– Что этот козел тебе сделал?
– Я не знаю, – пожала плечами. – То есть мне известно о последствиях, но исполнитель пока является мифической фигурой.
– Блин, – пробурчал Влад: – А можно с чувством и расстановкой для бестолковых?
– В моей квартире погром, – выпалила я, как на духу.
– А вот это действительно погано. Теперь понятно, чего ты трясешься. Пошли, – потянул он меня за руку.
Сжимая мою ладонь, он уверенно шел вперед. А я семенила сзади, едва успевая перепрыгивать через две ступеньки. За спиной Громова было надежно, словно она крепость, которая не боится набега кочевников и катаклизмов.
Войдя внутрь, Влад присвистнул, окидывая взором пространство. Увиденное ему явно не пришлось по душе, а я сочла за благо промолчать, лишь с грустью и тоской всматривалась в осколки зеркала на полу.
– Твою ж мать, – сквозь зубы выругался Влад, носом ботинка сдвигая стекла в сторону.
Ступая аккуратно босыми ногами, я прошла дальше, махнув ему рукой, он последовал за мной и вскоре, нахмурившись, разглядывал надпись на зеркале. Мелькнула здравая мысль, что надо было звонить в полицию, а не бегать в поисках утешения, теперь Громов сто раз подумает, что зря связался с соседкой, и, вообще, решит переехать в другой район.
Скрестив руки на груди, он несколько минут просто смотрел на кривой почерк. Надпись, сделанная моей губной помадой, выглядела зловеще, и еще долго будет мерещиться мне в одиночестве комнат. Почувствовав, как мурашки побежали по спине, я сделала шажок к Громову, почти соприкасаясь с ним плечом. Все-таки близость крепкого мужчины немного успокаивала, а о том, что будет вскоре, когда он уйдет даже думать не хотелось. Работы здесь предстоит немало, дай Бог-то до утра разобрать завалы. Гоняя думы, я вконец расстроилась и снова начала шмыгать носом, пытаясь сдержать слезы.