Счастливая
Шрифт:
На поэтическом вечере присутствовали Тэсс и Хейден. Явились все заведующие кафедрами. Поскольку Блай был именитым поэтом, в аудитории яблоку негде было упасть. Я сидела в самой середине этого небольшого помещения. Мой друг Крис окончил университет годом раньше, так что я пришла одна. Через двадцать минут после начала выступления у меня схватило живот. На часах было 20.56.
Я хотела перетерпеть, но острая, режущая боль стала невыносимой. Живот крутило. В конце очередного стихотворения я встала и начала
Из вестибюля позвонила Марку. У него была машина. Я попросила его забрать меня от библиотеки Бэрда. Мне было слишком плохо, чтобы тащиться на автобусную остановку. Два года назад, когда я звонила родителям, у меня в руках была трубка этого же телефона, и с тех пор я не подходила к нему на пушечный выстрел. Но в тот вечер мне было не до предрассудков.
Марку требовалось принять душ.
— Двадцать минут, не больше, — сказал он.
— Буду ждать, не щадя живота своего, — попыталась я пошутить. — Приезжай скорее.
Пока я ждала у библиотеки, мне стало еще хуже. Случилось что-то серьезное, но я не представляла, в чем дело.
Марк подъехал минут через сорок. Мы выехали из кампуса по направлению к Эвклиду, где в обветшалых деревянных домах жило много студентов.
Наконец мы свернули за угол и оказались на моей улице. В конце квартала, где жили мы с Лайлой, стояло пять черно-белых полицейских машин с мигалками. Полицейские сновали взад-вперед, опрашивали прохожих.
Мне все стало ясно.
— О боже, боже мой! — воскликнула я. — Выпусти меня, выпусти!
Марк запротестовал:
— Дай припарковаться — я пойду с тобой.
— Нет, высади меня сейчас же.
Он въехал на подъездную аллею, и я выскочила, не дожидаясь его помощи. В нашем доме горели все огни. Дверь в парадную была распахнута. Я не медлила ни минуты.
В тесной прихожей меня остановили двое полицейских в форме.
— Сюда нельзя. Покиньте место преступления.
— Я здесь живу, — сказала я. — Это Лайла? Что случилось? Умоляю, скажите.
Не помня себя, я стала раздеваться и бросать на пол одежду: зимнюю шапку, шарф, перчатки, пиджак, безрукавку. Меня охватило неистовство.
В гостиной тоже были копы. Один из тех, что в форме, жестом указал на меня кому-то через порог и сказал:
— Вот — говорит, что живет…
— Элис? — удивился детектив в штатском.
Я тотчас же узнала его.
— Сержант Клэппер?
Когда я произнесла его имя, полицейские в форме перестали меня удерживать.
— Теперь уже детектив Клэппер, — улыбнулся он. — Что ты здесь делаешь?
— Я здесь живу, — сказала я. — Где Лайла?
Лицо у него вытянулось.
— Извини, — пробормотал он.
Я заметила, что полицейские теперь смотрят на меня иначе. В квартиру вошел Марк. Я сказала полицейским
— Никак, это Элис Сиболд? — переспросил один из них.
Я повернулась к Клэпперу.
— Ее изнасиловали?
— Да, — сказал он. — На кровати в дальней комнате.
— Это моя комната, — сказала я. — Как она себя чувствует?
— С ней женщина-детектив. Сейчас повезем в больницу. Можешь поехать с нами. Она не сопротивлялась.
Я попросила пустить меня к ней.
— Сейчас узнаю, — ответил Клэппер и отправился сообщить Лайле, что я пришла.
Я стояла среди полицейских, ощущая на себе их взгляды. Они знали мое дело, потому что оно, в отличие от большинства аналогичных дел последних лет, завершилось судебным приговором. В их среде это было знаменательным событием. Клэпперу, например, дали повышение в должности. Все, кто работал по моему делу, оказались в выигрыше.
— Не могу поверить. Не могу. Такого не может быть, — твердила я Марку.
Не помню, что он отвечал. Я старалась взять себя в руки, чтобы как-то держаться.
— Она не хочет тебя видеть, — сказал Клэппер по возвращении. — Опасается, что не выдержит. Да она через пару минут выйдет, можешь поехать с нами в больницу.
Меня больно задел этот отказ, но я ее понимала.
Оставалось только ждать. Марку я сказала, что мне предстоит долгая волокита: больница, полиция, так что ему лучше поехать домой и навести у себя порядок, чтобы там можно было переночевать втроем: мы с Лайлой ляжем на кровати, а он в гостиной.
Полицейские говорили о своем. Я мерила шагами комнату. Один из офицеров собрал в прихожей мою одежду, принес в комнату и положил на кушетку рядом со мной.
Тут в дверях показалась Лайла. Она пребывала в состоянии шока. Волосы у нее были всклокочены, но следов побоев на лице я не заметила. За ней семенила темноволосая женщина небольшого росточка в полицейской форме.
На Лайле был мой халат, подвязанный каким-то неподходящим поясом. Глаза ее казались бездонными — от потерянности. В тот миг я не смогла бы, при всем старании, до нее достучаться.
— Как мне тебя жалко, — вырвалось у меня. — Все пройдет. Ты с этим справишься. Я же справилась.
Мы стояли, глядя друг на друга, и обе плакали.
— Теперь-то мы настоящие клоны, — сказала я.
Женщина-детектив перебила:
— Лайла говорит, здесь есть еще один жилец.
— Господи, конечно, — Пэт, — сказала я.
До сих пор я о нем и не вспоминала.
— Вам известно, где он сейчас находится?
— В библиотеке.
— Кто может за ним сходить?
— Я хочу поехать с Лайлой.
— Тогда оставьте ему записку, что ли, чтобы ничего не трогал. И пусть найдет, где переночевать, пока здесь не починят высаженную раму.