Счастливцев-Несчастливцев
Шрифт:
ДОН ЖУАН. Вы сказали, у вас с женой – непростые...
АЛИК. С женой – сложные, с Машей... непростые... В жизни все может быть, но в театре Доной Анной будет Марина! Машку я с роли снял! А она вон что придумала...
ЛЕПОРЕЛЛО. Слушайте, что вы нам голову морочите? Разбирайтесь сами: кто кому – жена, кто кому – дочь! Устроил, понимаешь, нам «Санта Барбару»!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (откуда-то издалека). Извините, к вам можно?
АЛИК (заметался). Это – она! Это – она!
ЛЕПОРЕЛЛО. Кто – она? «Санта Барбара»?
АЛИК. Марина. Я не хочу, чтоб она меня здесь видела...
ЖЕНСКИЙ
ДОН ЖУАН. Нельзя! Я без штанов... (Поспешно надевает брюки.)
АЛИК. Без штанов!.. «Санта Барбара»! Ах, как все глупо и пошло! (Прячется за одну из ширм.)
Быстро входит Марина, миловидная молодая женщина. Лепорелло и Дон Жуан внимательно рассматривают ее. Пауза.
МАРИНА. Извините, что врываюсь... Но после спектакля к вам вообще не пробьешься... Я – от театральной общественности... Марина Алешина... Актриса. Работала в этом театре... А что вы на меня так смотрите?
ДОН ЖУАН. Так просто... А что? Нельзя?
МАРИНА. Нет, почему?.. Мне просто показалось, что вы как-то по-особенному смотрите... А если просто... Пожалуйста! О господи, что я несу? Это от волнения... Когда видишь людей только по телевизору, а потом вот так – глаза в глаза... как-то непривычно... Ирреальность какая-то. (Нервно смеется.) Не буду время тратить... Вам тут сувениры от коллег... Альбом с видами города... Банка меда. Мед у нас особый, целебный... (Замечает такую же банку меда на столике.) Впрочем, вижу, вам уже его подарили... Фантазия у нас в городе на подарки, конечно, убогая... Ну, ничего. Будет две банки... Две ведь лучше, чем одна?
ЛЕПОРЕЛЛО. Вдвое лучше.
МАРИНА (нервный смех). Ну, вы скажете... Люблю, когда вы шутите... Капустники ваши... (Дон Жуану.) Нет, мне все-таки кажется, что вы на меня как-то по-особенному смотрите.
ДОН ЖУАН. Красивое у вас лицо. Вот и смотрю по-особенному... Очень красивое лицо!
МАРИНА. Вы так считаете?.. Спасибо... Я вам – подарки, вы мне – комплимент, можно уходить... И все-таки еще минуточку... Мне надо знать... (Указав на банку.) Скажите честно, это – Алик?
ЛЕПОРЕЛЛО. Это – мед!
МАРИНА. Не надо шутить... Это – Алик! Зачем вы обманываете? Зачем?.. Это же наша банка. Я сама крышечку завинчивала... А вот его портфель! Теперь ясно вижу, он был и что-то вам наговорил... насочинял. Наверное, попросил вывести меня на сцену? Я угадала?!
ДОН ЖУАН (многозначительно переглянулся с Лепорелло). Алик?.. Что-то припоминаю... По-моему, был. Молодой человек. С бородой...
МАРИНА. С бородой? (Нервно смеется.) Как пошло!
ДОН ЖУАН. Или без бороды... не помню. Помню, что у вас день рождения сегодня. Так что примите, как говорится... (Ищет глазами, что бы подарить, замечает букет цветов, протягивает Марине.)
МАРИНА. Спасибо!.. Красивые цветы. Я постараюсь, чтоб простояли до января... У меня день рождения – в январе... Как все стыдно! Как глупо и пошло... Как он не понимает, что это только унижает?.. Поэтому, пожалуйста, не ставьте ни меня, ни себя в глупое положение... Не вызывайте на сцену. Я не выйду! Будете настаивать – нахамлю! Предупреждаю!
ЛЕПОРЕЛЛО. Не надо хамить! Не надо! Договорились. Ни вас, ни вашего мужа никто не заметит...
МАРИНА (испуганно). Про мужа я не говорила! За Алика я как раз и пришла просить... Даже умолять! Ему очень важно появиться на сцене!
ЛЕПОРЕЛЛО (с отчаянием). Чтоб Алик был Доной Анной? Я – категорически против!
МАРИНА. Это смешно! (Смеется.) Но сейчас не надо... Просто пригласите на сцену и объявите: Алик! Талантливый режиссер! (Дон Жуану.) Он же учился у вас в Щукинском училище... Разве не говорил? Значит, постеснялся... Вот глупый! Он вообще застенчивый... Но про вас много рассказывал... В смысле, как вы им, студентам, рассказывали про Мейерхольда... Вы ведь его лично знали, да?
ДОН ЖУАН. Кого?
МАРИНА. Всеволода Эмильевича?
ДОН ЖУАН. Девочка, по-вашему, на сколько же лет я выгляжу?..
МАРИНА. Выглядите вы нормально... В смысле – замечательно. Ну, не важно. Главное, что вы заразили Алика «биомеханикой». Алик как безумный увлекся, собрал ваших учеников и открыл здесь театральную студию, чтоб развить вашу идею...
ДОН ЖУАН (искренне удивлен). Мою идею?
МАРИНА. Вашу... и Всеволода Эмильевича. Ваша «биомеханика» у Алика превратилась в «биоэнергетику». Понимаете? Когда используются не только физические возможности тела, но и энергетическое поле тоже... Арто, Крейч, Брук, Гротовский – они тоже подошли к этой системе, но только вы с Аликом открыли ее реальное воплощение...
ЛЕПОРЕЛЛО (Дон Жуану). Про что она говорит? Ни черта не понимаю!
ДОН ЖУАН (иронично). Ходил бы на мои лекции – понимал бы! (Марине.) Так! И что, вы говорите, мы ... с Аликом вам открыли?
МАРИНА. Глаза! Шутка! (Смеется.) А если серьезно – в любой пьесе есть напряженные моменты, которые нельзя играть в обычном биоэнергетическом режиме, просто бегая по сцене... «Люди... звери... птицы!» Это лишь – слова... Текст! А театр – зримое искусство. Энергия слов должна переходить в реальность... (Внимательно смотрит на свою пустую ладонь.) Вы, например, видите эту птичку?.. Нет! Но если вдуматься, она уже существует... С ней можно разговаривать. (Протянула руку Дон Жуану.)
ДОН ЖУАН. Да не хочу я – с птичкой! (Поймав жалобный взгляд Марины.) Ну, пожалуйста. (Нерешительно свистит.) Фьють! Фьють!
Марина. Фьють! Фьють! (Протянула руку Лепорелло.)
ЛЕПОРЕЛЛО (жалобно). Фьють!.. Фьють!!
МАРИНА. Фьють! Фьють! (Смеется.) Вот. Чувствуете? Возникает общее энергетическое поле. А теперь уже можно нащупывать и первые слова... Знаете, так дети лепечут, когда увлекаются игрой. (Забормотала.) Ляпушки-ляпушки...лебели у бякушки... Люмкали гляшку... зюмкали... тляшку... полюлля-полюляли-полюляли!.. (Напрягается, ее лицо искажает гримаса, на глазах выступают слезы. Желая помочь, Дон Жуан и Лепорелло насвистывают. И вдруг показалось, что с руки что-то вспорхнуло и улетело.)