Счастливчики с улицы Мальшанс
Шрифт:
План такой. Проникаем в магазин. Оглушаем сторожа. Он парень крепкий. Мэррей переодевается в его форму. Ждём кассира. Мэррей впустит. Пригрозим и заставим сказать охраннику, чтоб открыл дверь в несгораемую комнату. Сейф заперт на два запора. Комбинацию одного знает кассир, другого — охранник; друг без друга они сейф открыть не могут. Кассира заставим — у него единственная дочь, она сейчас гостит у бабки за городом, — соврём, что она у нас в руках. Но охранник кремень. Мы ему вколем кубиков сорок пентатола, и он выболтает комбинацию.
Пойдём вчетвером. Иначе мешки с деньгами не донести. В машине оставим надёжного парня. Угонит любую, какая попадётся под руку. Куда повезём мешки, скажу, когда сядем в машину. Хорошо бы обойтись без покойников. Поэтому берём маски. Всё. Вопросы есть?
Сидим, молчим. Вопросов нет.
В назначенное время собрались. У меня прямо зуб на зуб не попадает.
— Ничего, привыкай, парень, — Нитти говорит.
Всё у него отрегулировано, как по часам. Ровно в три к подворотне, где мы собрались, подкатывает здоровенный драндулет. За рулём какой-то малый. Влезаем, молчим, едем к «Калипсо», молчим, останавливаемся неподалёку от дверей, вылезаем, молчим.
Нитти подводит меня к окошку в подвал, где огромный вентилятор. Я между лопастями вентилятора пролез и на третьем этаже оконце открыл. На первом и втором этажах окна с решётками. Спустил верёвку. Стив влез, посветил фонариком на план магазина. Идём. Поскольку в этой части здания сторож, комната несгораемая и кассир сюда приходит — собак нет. К ботинкам у нас подклеен пенопласт. Спускаемся тихо-тихо. Грузовые двери широкие, и проход за ними широкий. У самых дверей деревянная будочка с большими окнами, внутри сидит сторож и читает газету. Окно у него открыто.
Стив надевает маску и ползёт под окошко. Я вынимаю пистолет с глушителем и стою наготове: в случае чего буду стрелять. И вдруг мне этого сторожа жалко стало. Сидит, бедняга, улыбается, наверное, в газете что-нибудь смешное. А потом как вспомнил я мать в голой квартиренке нашей. Всё забрали, всё увезли, сволочи. Нищими оставили! И такое зло меня взяло на этот «Калипсо», на хозяев его, на всех хозяев, на всех этих сволочей! Стою, стиснув зубы, и, честное слово, если надо, даже в сторожа выстрелю. Не моргну! Мы не воры, а старушки из того Общества любви к ближнему по сравнению с этими акулами! С миллионерами этими! Для них миллиончик потерять, что плюнуть!
Пока и так думал, Стив уже подполз к окошку, вскочил, как пружинный чёрт, и сторож газету не успел уронить, как он его по башке дубинкой. Здорово!
Потом мы впустили Нитти с Мэрреем. Стив быстренько стащил со сторожа его форму, переоделся. Сторожа мы связали, рот пластырем заклеили и всунули в какой-то ящик, где тряпки и веники хранились.
Стив остался внизу, а мы втроём пошли наверх. Там такой длинный-длинный коридор и в конце дверь, за дверью комната, и уж только из неё вход в несгораемую. А мы ждём за дверью, которая с лестницы в коридор ведёт.
— Он без четверти придёт, точный, — Нитти шепчет. Ровно без четверти слышим внизу звонок. Значит, кассир пришёл. Потом слышим, открывается дверь, голоса и шаги по лестнице. Надеваем маски. Дверь в коридор хлопает, и появляется эдакий старикан плюгавый, в очках.
Нитти хватает его за шкирку и втягивает в первую попавшуюся комнату. Мы все вынимаем пистолеты.
Старик стоит бледный как полотно, весь трясётся. Я думал, он сейчас свалится.
Нитти спокойно снимает телефонную трубку (телефонов штук пять было в комнате), набирает какой-то номер и говорит:
— Джон? Как у тебя? Анна спит? Успокоилась? Ну-ну. Если я через час не позвоню, ты знаешь, что с ней делать. Тут старик действительно хлопнулся на пол. Еле в чувство привели.
Вот что, — Нитти говорит, — ты уже понял: твоя дочь у нас в руках. Сейчас подойдёшь к комнате, скажешь охраннику, чтоб открыл, и свой запор отопрёшь. А потом будешь сидеть
тихо, пока мы не уйдём. Вернёшься домой — дочь уже ждать будет. Ясно? Но если хоть что-нибудь сделаешь не так, думаю незачем объяснять, что её ждёт.
Старик только кивает, слова выговорить не может.
Идём все по коридору, тихо-тихо входим в комнату, что перед несгораемой. Старик стучит в глазок, глазок открывается.
— Что-то вы сегодня запоздали, господин кассир, — говорит охранник.
И мы слышим лязг, щёлканье, скрипенье — там небось сто замков на этой двери. Наконец она открывается.
— Господин кассир! Да на вас лица нет! Что случилось?.. — вскрикивает охранник.
Тут мы врываемся в дверь, Охранник за пистолет. Куда там! Нитти и Мэррей его как скрутят и к стулу, Он отбивается кричит. Да разве здесь кто услышит? Я дверь изнутри закрыл, с кассира глаз не спускаю.
Привязали охранника к стулу. Нитти опрашивает:
— Скажешь комбинацию?
— Нет!
— Пристрелим.
— Стреляйте!
Тут уж Нитти времени терять даром не стал. Засучил ему рукав, вынул ампулу, шприц — работает, как заправский доктор. Всё он умеет! Сделал укол.
— Ты, друг, — смеётся, — сейчас уснёшь и тихонько нам всё сам расскажешь. А ты, — это он кассиру, — открывай запор.
Кассир еле двигается, как автомат, подходит, набирает разные цифры, нажимает кнопки, рукоятки.
— Подлецы! — орёт охранник, — Мерзавцы! Грабители!
— Не ори, — Нитти говорит, — Сказал бы сам комбинацию, и всё бы давно кончилось, А так жди, пока ты уснёшь, и чего только людей задерживаешь!
— Всё равно не скажу! Ничего…
Но уже глаза у охранника мутнеют, я говорит он тише. Видно, пентатол начал действовать.
— Скажешь! — Нитти усмехается. — Под пентатолом у всех язык развязывается.
Охранник сидит бледный, пот на лбу катится, глаза слипаются. Слышим, бормочет: