Счастливчики с улицы Мальшанс
Шрифт:
— Всё, — говорю. — А чего пробовать-то?
Я теперь во всём сомневаюсь. Только в Ориель не сомневаюсь. Я теперь знаю, что живу только «от неё до неё», от одного свидания с ней до другого.
Я ей как-то сказал об этом — мы гуляли вдоль реки. Мы теперь часто гуляем вдоль реки. Она идёт, молчит. Потом сказала:
— Нис, хочешь, я к тебе перееду?
Я сначала даже не понял. Потом сообразил, обнял её.
— Нет, Ориель, — говорю, — ничего не выйдет! Не можем мы пожениться сейчас. Нет у меня ничего. Ты тоже не миллионерша. Как жить будем? И потом — будешь женой, Бокар и на твоё жалованье лапу наложит.
Но, оказывается, я всё-таки ничего не понял. Она остановилась, теребит мне пуговицу на плаще и говорит:
— Ты прав — пожениться мы не можем. Я так… ну просто… перееду — и всё. Разве я не нужна тебе?
А я стою как дурак и молчу. Ведь для девчонки порядочной, конечно, как Ориель, ведь это, наверное, очень трудно предложить такое. Мне, наверное, надо было расцеловать её или сказать там веяние слова. А я стою молчу… И такая злость во мне растёт. Были бы сейчас рядом Бокар и вся его шайка, я бы их убил! Ведь какую они нам жизнь сделали!
Обнял я Ориель, идём. Она нос мне в плащ уткнула, всхлипывает…
Вечером пришёл я домой, взял свои перчатки, надписал на них чернилами: «Возвращаю с благодарностью. От бывшего кандидата в чемпионы, бывшего счастливчика, бывшего друга», упаковал, пошёл на почту и отправил Юлу. Что ж, я ведь обещал вернуть ему когда-нибудь его подарок. Пусть получает!
А ночью чувствую, кто-то будит меня, тихо-тихо трогает за плечо. Я спросонья ничего не понимаю, включил лампу, смотрю на часы — три часа ночи! На постели в плаще Род сидит, Лицо злое, смотрит на меня, молчит.
— Ты чего? — спрашиваю. — Что случилось? — Потом как вскочу, схватил его, кричу: — Что-нибудь с Ориель? Род оттолкнул меня.
Не ори! — говорит. — Ничего с твоим лягушонком не случилось. А вот с тобой скоро случится. Выбьет тебе второй глаз твой Бокар — будешь знать!
Мне сразу легче стало. Раз с Ориель всё в порядке, остальное — ладно. Говорю:
— А ты как вошёл, Род? Я что, дверь оставил открытой? И внизу заперто…
Он только рукой отмахнулся.
— Дверь… Разве это дверь? Если б я такую открыть не мог — грош мне цена. Не в этом дело. Был я у Юла, не дал, сволочь, денег. Уж будь покоен, я с ним серьёзно поговорил, не дал. Наличных дома у него нет, а чек если даст, то наутро в банк наверняка позвонит и отменит — можешь быть уверен. Что будем делать?
— Не знаю, — говорю. — А чего ты ночью-то припёрся? Что, до утра нельзя было подождать?
— Подумаешь, покой его величества нарушил, — говорит. — Ничего. Чтобы не видели, что я у тебя был.
— А я своих друзей не стесняюсь, — говорю.
— Ну вот что! Хочешь заработать свои двести тысяч, чтоб Бокару отдать, и ещё столько же? А?
— Хочу, — отвечаю. — Только если ты мне снишься, так радости мало.
— Тогда иди к нам. Хоть глаза у тебя нет, но ты как-никак без пяти минут чемпион. Кулаки у тебя — будь здоров.
— А к кому это к вам? — спрашиваю.
— Не валяй дурака! Будто не догадываешься, чем я нанимаюсь. Ну да, я бандит, вор, гангстер, грабитель, налётчик! Да! Да! А ты нет? Ты честняга! Ангелок без крыльев! Так? Вот тебе и дали твой Бокар со своей шайкой. Хочешь, чтоб они тебе второй глаз выбили? Да? Иди к нам, говорю! Ну, купишь квартиру, женишься на своём лягушонке. Да с нами ты в жизни в тюрьме не окажешься! А не возьмёшь у нас деньги, Бокар тебя на пять лет упрячет. Ну, решай!
Долго он шипел, всё меня уговаривал. Наконец я ему сказал:
— Иди-ка ты отсюда. Ясно? Иди! За то, что к Юлу ходил, за то, что деньги предлагаешь, — спасибо тебе. Только я уж лучше в тюрьму сяду без вины, чем за грабёж и убийства. Понял? Мне легче с чистой совестью за решёткой торчать, чем с убийством на душе во дворце ждать. Такой уж я болван. Так что не взыщи. И давай проваливай.
Род встал и говорит тихо:
— Ну чёрт с тобой, Нис! Может, ты и нрав. Кто его знает? Прощай…
И ушёл. А на следующее утро я проснулся от стука в дверь.
— Кто? — кричу.
— Полиция! Открывай!
Открываю. Стоят двое, здоровые ребята, сами на бандитов похожи.
— Ты Нис Роней?
— Ну я, — говорю.
— Вот такого знаешь? — И суют мне фотографию Рода.
— Ну знаю.
— Да ты брось свои «ну». Как его зовут?
— Ну, Род Штум зовут. А что?..
— Не ты спрашиваешь, а мы! Ясно? Когда ты его последний раз видел?
— Давно, — говорю, — не помню.
— А вчера он у тебя не был?
— Вчера? Да я вчера чуть не в полночь пришёл.
— А ночью? Утром сегодня?
— Да вы видите, я ещё в постели лежу.
— Ты должен менеджеру Бокару двести тысяч?
— Должен! — говорю. — А я и не скрываю. У него моя расписка есть. Вы чего, за мной? Он же обещал ещё две недели подождать.
— Да на кой ты нам нужен! — говорят. — Штум нам нужен Он вчера был у певца Юла Морено. Пытался отнять у него двести тысяч. И ты двести тысяч у Морено просил. Штум не для тебя требовал?
— Нет, — говорю. — Наверное, ему тоже долги отдавать надо, и тоже как раз двести тысяч. Бывают совпадения…
Они смотрят на меня подозрительно.
— Ты шутки не шути! С полицией дело имеешь. Ясно?
— А что он сделал, Штум-то? — спрашиваю.
— Будто не знаешь! Его по шести обвинениям разыскивают: грабёж, соучастие в убийстве, вооружённое нападение — словом, хватает. Ну ладно! Имей в виду, увидишь где-нибудь Штума — немедленно сообщи в полицию. Ясно?
Они ушли, а я в себя не приду. Неужели Род, наш Род — настоящий гангстер? Убийца? Не может быть этого! Просто связался чёрт знает с кем, те попались и его тянут. И Юл тоже хорош. Род его небось припугнул, а он сразу в полицию. А ведь знает, что Род дурака валяет, он всегда дурака валял. Насмотрится своих фильмов…