Счастливые дни в аду
Шрифт:
– А я думал, что ты умер.
– Да, я знаю… Я просил директора рассказать Вам, что я жив, но он всегда отказывался и оставлял меня одного. Я даже не мог пойти за ним, я был так слаб, а у него было много дел. Он только приходил и ухаживал за моими ранами, и каждый раз уходил. У меня не было времени поговорить с ним, так что теперь мы должны его ждать, – сказал Гарри. – Я не знаю ответов на Ваши вопросы, а он сказал, что придет сюда в течение часа.
Снейп кивнул, ухватился за кресло и с трудом встал. Он почувствовал головокружение, но подошел к Гарри,
– Я не могу поверить, что Альбус сделал это со мной… – сказал он, растерянно глядя на камин. – Я не могу поверить…
Гарри сел рядом с ним.
– Я уверен, у него были причины сделать это… И, возможно, он не думал, что для Вас это будет так трудно, принимая во внимание тот факт, что Вы, казалось, всегда меня недолюбливали…
– Возможно, ты прав… Но тогда… – Снейп не мог успокоиться.
Гарри тревожно уставился ему в глаза. Это, должно быть, для него огромный удар. Тот факт, что Снейп плакал, сделал его подозрения более серьезными. Да, он уже дважды видел того в слезах в течение прошлых недель: первый раз, когда у профессора был кошмар о смерти Квайетуса, а второй раз, когда Эйвери первый раз пытал Гарри. Да, тогда Северус был в слезах. Но в действительности он не рыдал.
Снейп – и плачущий…
Следующий факт, навсегда переворачивающий жизнь вверх дном. Два месяца назад он поистине ненавидел резкого и едкого мастера зельеварения. А теперь – он чувствовал его боль, как свою собственную. И Снейп плакал, чего, как Гарри был уверен, он не делал годы или десятилетия.
– Кстати, здесь довольно холодно, – внезапно вздрогнул Гарри. – Я НЕНАВИЖУ подземелья…
Взгляд Снейпа мгновенно стал сосредоточенным. Он вытащил из-за пояса палочку Квайетуса, первым взмахом зажег дрова в камине, вторым – призвал одеяло, а после третьего – на кофейном столике возле дивана появился парящий чайный сервиз. Он плотно завернул Гарри в одеяло и вложил ему в руку чашку с горячим чаем.
– Извини, я немного… отвлекся, – слабо улыбнулся он. – Теперь ты чувствуешь себя лучше?
– Определенно, – улыбнулся Гарри в ответ. – И не нужно извиняться из-за отвлечения внимания. Я вел бы себя так же.
– Но ты – ребенок, а я, все-таки, взрослый, – мужчина закрыл глаза в замешательстве. – Я не хотел описывать тебе свои чувства…
– Северус, прошлые дни были для Вас слишком трудными. Ничего удивительного, что Вы в замешательстве.
Снейп кивнул, а Гарри изумился покладистому поведению строгого профессора.
– А… как ты? Раны… – вздохнул наконец Снейп. Теперь смешался Гарри.
– Некоторые из них все еще болят… Главным образом, глубокие раны на моих… ногах, – сглотнул Гарри.
– Эти разрезы дошли до костей, Гарри. Они еще некоторое время будут болеть…
– Директор сказал то же самое, когда лечил их.
– А Фоукс?..
– Его здесь нет. Я не знаю, где он, я его не видел. Иначе мои раны были бы наполовину вылечены, когда мы прибыли сюда, и я не уверен, что он лечит подобные синяки.
– Я знаю… Во всяком случае, я думаю, у тебя будут проблемы с теми бритвенными разрезами.
– ЧТО? – Гарри, казалось, пришел в ужас. – Что Вы имеете в виду под проблемами?
– Э… Я надеюсь, что ошибаюсь, но в некоторых ситуациях они могли причинять боль… серьезную боль. Ситуациях, подобных той.
Гарри снова вздрогнул и почувствовал тошноту. Он должен был сдерживаться, если не хотел, чтобы его вырвало.
Когда Снейп осознал действие его слов на мальчика, он слегка побледнел и поспешно добавил: – Хотя я могу слегка ошибаться. У меня нет опыта в этой области.
– А как Ваши ушибы? – внезапно спросил Гарри.
– Определенно лучше. Поппи пришлось потратить некоторое время, чтобы привести мои руки в порядок…
Гарри кивнул. Несколько минут они сидели молча.
– Я рад, что мы ухитрились пережить все это, – откровенно признался Гарри. – Я в это никогда не поверил бы. Я был совершенно уверен, что умру там… Но теперь… Я не могу сказать, что я чувствую… мне дали второй шанс жить, начать все с начала.
– Тебе не нужен второй шанс. Я, однако, тоже его получил.
– О, снова хорошо известная речь о заслуженности? – Гарри слегка подтолкнул Снейпа в бок и усмехнулся. Снейп вернул усмешку.
– Хорошо, хорошо, я не буду продолжать…
– Спасибо за доброту. Я страшно соскучился по Вашим самоупрекам…
– Поттер!
– Снейп!
– Что?
– Я не Поттер, помните, дядя? И, если я правильно помню, Гарри Поттера похоронили несколько часов назад…
Лицо Снейпа потемнело от воспоминаний о похоронах, и происшествия предыдущих дней наводнили его разум. Он даже не осознавал, что снова дрожит, и только движения Гарри выдернули его из воспоминаний. Мальчик поставил на стол пустую чашку, обернул свое одеяло и вокруг него тоже, как они делали в камере, и обнял его.
– Мы пережили это, Северус. Это закончилось. Я жив. Вы живы, – снова и снова мягко повторял он эти фразы, пока Снейп не успокоился и не перестал дрожать.
– Я думаю, что это было просто… слишком много, – пробормотал, наконец, профессор. Он поднял глаза на Гарри. – Я действительно верил, что ты мертв, Гарри. Ты не можешь представить, что я чувствовал… я… я видел твою смерть. Это было… ужасно. Я тоже хотел умереть. Это была моя вина…
– Ничего не было Вашей виной, Северус. Совсем ничего.
– Я оставил тебя позади.
– Но я выжил. С Вашей помощью. Это Вы принесли меня назад в Хогвартс.
– Просто это было слишком похоже на смерть Квайетуса, – прошептал Снейп.
– Но я жив.
– Но ты должен был быть мертв.
– Но я жив, – резко произнес Гарри. – Пожалуйста, Северус. Перестаньте. Вы спасли мне жизнь. Без Вас я был бы убит в первый же вечер или во время пыток. Без Вас я потерял бы чувство собственного достоинства, и даже если бы я как-то ухитрился пережить те пытки, я все еще был бы бездомным… – последние слова были очень тихими. И за этими словами было что-то еще. Надежда? Страх?