Счастливые люди читают книжки и пьют кофе

Мартен-Люган Аньес

— Ты сделал уборку?

— Тебя это удивляет?

— Может быть, не знаю.

— Иди сюда, садись.

Я взглянула на него. Жестом он предложил мне устроиться на диване. Я присела на самый краешек. Взяла в руки бокал с вином, который он мне протянул, не поднимая на него глаз. Срочно требовалось что-то придумать, чтобы совладать с нервозностью. Я схватила сигарету и не успела щелкнуть зажигалкой, как увидела у своего лица пламя. Я поблагодарила Эдварда.

Он сел на кофейный столик напротив, отпил глоток гиннесса и посмотрел на меня. Я сидела, низко опустив голову. Он взял ладонью мой подбородок и приподнял.

— Все

в порядке?

— Конечно. Чем ты сегодня занимался? Работал? А как получились фотографии? Знаешь, те, что мы делали вместе?

К концу этой тирады я задохнулась. Эдвард погладил меня по щеке:

— Расслабься.

Я выдохнула весь воздух из легких.

— Извини.

Я рывком поднялась и стала расхаживать по комнате, а потом остановилась у камина. Докурила, бросила окурок в огонь. Почувствовала, что Эдвард стоит за моей спиной. Он взял у меня бокал, поставил на каминную доску и положил руки мне на плечи. Я напряглась.

— Чего ты боишься?

— Всего…

— Со мной тебе нечего бояться.

Я обернулась, чтобы посмотреть на него. Он улыбнулся, убрал волосы, упавшие мне на лицо. Я прижалась к нему, вдыхая его запах. Его рука поднялась вдоль моей спины. Мы долго стояли обнявшись. Мне было хорошо. Все мои сомнения улетучились. Я осторожно поцеловала его. Он обхватил ладонями мое лицо и прижался к моему лбу.

— Знаешь, я едва не повернула назад, когда шла к тебе.

— Значит, мы лишились классной возможности поругаться.

— Хочешь сказать, что пришел бы ко мне за объяснениями?

— Еще как!

Я играла пуговицей его сорочки.

— Я думала о тебе весь день.

Я подняла глаза, и он поймал и не отпускал мой взгляд.

Мне решать, как далеко мы зайдем. И тут я попросила свой мозг отключиться, чтобы всем руководило тело. Я поднялась на цыпочки.

— Я тебе доверяю, — сказала я и прильнула к его губам.

Я поцеловала его так, как, думалось мне, больше никогда и никого не поцелую. Он схватил меня за бедра и прижал к себе. Я вцепилась в его плечи. Почувствовала, как его руки пробираются под мою одежду. Вот он дотронулся до моей спины, живота, груди. Его ласки придали мне уверенности в себе. Я потянула его рубашку из джинсов, расстегнула ее — хотела коснуться его кожи, горячей, живой. Наши губы на мгновение оторвались друг от друга, когда Эдвард стаскивал с меня майку. Наши взгляды встретились. Он приподнял меня, и я обвила ногами его талию. Потом он положил меня на диван и опустился рядом. Когда наши обнаженные тела прижались друг к другу, у меня вырвался вздох удовольствия. Его щетина щекотала мою шею, и он поцеловал меня возле уха.

— Ты уверена? — прошептал он.

Я посмотрела на него, провела ладонью по его волосам, улыбнулась ему и поцеловала.

И в этот момент зарычал пес, что несколько отвлекло нас.

— Лежать, — приказал Эдвард.

Мы оба повернули к нему голову. Оскалившись и уставившись на входную дверь, он продолжал рычать. Эдвард прижал палец к моим губам, заставляя молчать. Послышался стук в дверь.

— Пойди посмотри, — прошептала я. — Может, что-то важное.

— Нам и так есть чем заняться.

Он впился в мои губы, расстегивая на мне джинсы. Желание спорить с ним пропало.

— Эдвард, я знаю, что ты дома, — крикнул женский голос за дверью.

Тон не допускал возражений. Эдвард закрыл глаза, на лице появилось ожесточение. Он начал отодвигаться. Я его удержала:

— Кто это?

— Открой! — Женщина явно теряла терпение. — Мне нужно поговорить с тобой.

Он высвободился из моих объятий, встал. Я села на диване, закрыла грудь руками и посмотрела на него. Он словно бы пытался проснуться: потер лицо, взъерошил волосы. Потом зажег сигарету и поднял с пола рубашку.

— Что происходит? — осторожно спросила я.

— Одевайся.

Его голос прозвучал словно удар кнутом. Со слезами на глазах я пошла за своей майкой и лифчиком. Когда я привела себя в порядок, он направился к двери, абсолютно не обращая на меня внимания. Замахнулся ногой на Постмена Пэта, чтобы тот убрался с дороги. Пес подбежал и уткнулся мне в ноги. Эдвард так сильно сжал ручку двери, что вздулись вены. Потом открыл. Гостью я не видела — он ее загораживал, — но слышала весь разговор.

— Меган, — сказал он.

— Господи, как я рада тебя видеть. Я так по тебе скучала.

И она бросилась ему на шею. Какая-то скверная шутка. Я не смогла сдержаться и кашлянула. Спина Эдварда напряглась. Незнакомка подняла голову, увидела меня, отодвинулась от него.

Это была роскошная женщина: стройная, с пропорциональной фигурой и бархатными глазами. Водопад черных волос спускался на ее спину. Ее осанка, ее одежда — все несло на себе печать женственности и ухоженности. Дерзкое лицо излучало сокрушительную уверенность в себе. Она по очереди оглядела нас. Эдвард обернулся ко мне, но смотрел мимо меня, в пустоту. Он словно находился где-то в другом месте, и в этом месте ему было мучительно тяжело. Она провела ладонью по его волосам. Он не реагировал.

— Вовремя я приехала, — сказала она.

Потом направилась ко мне.

— Кем бы ты ни была, пора оставить нас.

Я проигнорировала ее и подошла к Эдварду. Попыталась взять его за руку, но он резко отстранился.

— Скажи что-нибудь. Кто она такая?

Он закатил глаза и вздохнул.

— Как кто? Я его жена, — заявила она, повиснув на его руке.

— Меган, — резко оборвал ее Эдвард.

— Извини, любимый, я знаю.

— Да что это за… бред? — взорвалась я.

Впервые после прихода женщины Эдвард посмотрел мне в глаза. Взгляд был холодным, отстраненным, передо мной стоял другой человек. Еще более пугающий, чем когда я приехала в Малларанни. Боль заставила меня отойти на несколько шагов. В этот момент мой взгляд зацепил фотографию на каминной доске, и я все поняла. Женщина на пляже — это не «никто». Какая же я идиотка! Лихо он меня провел! Я схватила сумку и куртку и покинула коттедж, не потрудившись закрыть дверь и не обернувшись.

По дороге мне пришлось остановиться, и меня вырвало. Придя домой, я дотащилась до душа и стала с остервенением тереть себя мочалкой, чтобы смыть все следы этого гада со своего тела. Еще немножко — и я бы переспала с женатым мужчиной. И ведь мне даже в голову не пришло спросить, есть ли у него кто-то. Я исходила из того, что, если он нуждался во мне, значит, он свободен. На самом же деле он занялся мной от скуки. Что подумает Колен — там, где он сейчас? Хватило двух-трех улыбок и романтического уикенда, и я уже готова раздвинуть ноги. Я была себе отвратительна.