Счастливые люди читают книжки и пьют кофе
Шрифт:
— Никому не понять…
— Наоборот, все понимают, как тебе тяжело. Но это не причина, чтобы уморить себя. Вот уже год, как их нет, пора начинать жить. Борись, борись ради Колена и Клары.
— Я не умею бороться, да и не имею, кстати, ни малейшего желания.
— Разреши тебе помочь.
Выносить это я больше не могла и потому заткнула уши и закрыла глаза. Феликс обнял меня и снова усадил. Пришлось в очередной раз терпеть его удушающие объятия. Никогда не могла понять, зачем нужно с такой силой обхватывать меня.
— Почему бы нам с тобой не пойти куда-нибудь сегодня вечером? —
— Ты так ничего и не понял, — возразила я, все же прижимаясь к нему помимо собственной воли.
— Выйди из дому, пообщайся со знакомыми. Нельзя же все время торчать взаперти. Пойдем завтра в «Счастливых людей».
— Да плевать мне на «Счастливых людей»!
— Тогда давай где-нибудь отдохнем вместе. Я могу на время закрыть кафе. В нашем квартале вполне проживут без него несколько недель.
— Я не нуждаюсь в каникулах.
— А я уверен, что нуждаешься. Посмеемся вдвоем, я буду заниматься тобой двадцать четыре часа в сутки без перерыва. Именно это тебе и нужно, чтобы встать на ноги.
Он не увидел, как широко раскрылись мои глаза при мысли, что он будет круглосуточно меня доставать.
— Хорошо, давай я подумаю, — сказала я, чтобы успокоить его.
— Обещаешь?
— Да. А теперь я хочу спать, уходи.
Он отпечатал на моей щеке звучный поцелуй, а потом вытащил из кармана телефон. Пролистал адресную книгу впечатляющих размеров, а потом позвонил какому-то Стивену, или Фреду, или Алексу. Придя в возбуждение от мыслей об ожидающих его ночных безумствах, он наконец-то оставил меня в покое.
Я встала, закурила и направилась к входной двери. Он прекратил разговор с собеседником, чтобы в последний раз поцеловать меня и шепнуть мне на ухо «до завтра, но не рассчитывай увидеть меня слишком рано — сегодня должно быть жарко». Вместо ответа я закатила глаза. Завтра утром «Счастливые люди» опять не откроются вовремя. Меня это мало волновало. Литературным кафе я занималась в другой жизни.
Феликс доконал меня. Я, конечно, его очень люблю, но выносить его весьма тяжко.
Лежа в постели, я снова и снова прокручивала сказанное им. Похоже на то, что он полон решимости растормошить меня, заставить действовать. Нужно срочно найти способ избежать этого. Когда у Феликса возникают подобные идеи, его ничто не остановит. Он хочет, чтобы мне стало лучше, а я этого не хочу. Что же придумать?
Глава вторая
Скоро неделя, как он запустил проект «Вытащим Диану из депрессии». На меня обрушился мощный поток предложений — одно нелепее другого. Давление достигло пика, когда Феликс выложил на низкий столик буклеты турагентств. У меня не было сомнений насчет его замысла: поездка в солнечные края со всем, что из этого вытекает. То есть с клубом туристов, шезлонгами, пальмами, коктейлями с поддельным ромом, загорелыми блестящими телами, аквааэробикой, где можно пялить глаза на тренера, — словом, мечта Феликса и мой кошмарный сон. Курортники, толпящиеся на крохотном пляже или в вечерних нарядах сражающиеся у стойки за ужином, чтобы не дать соседу, храпящему по ночам за стенкой, завладеть последней сосиской. Тошнота подкатывает к горлу при мысли обо всех этих «счастливых людях», добровольно подвергающих себя испытанию десятичасовым перелетом в тесном самолетном салоне с орущими детьми.
Вот почему я ворочалась с боку на бок, курила одну сигарету за другой, так что начало саднить горло. Сон перестал быть моим убежищем — его прочно оккупировал Феликс в плавках, заставляющий меня танцевать сальсу в ночном клубе. Он не отступится, пока я не сдамся. Мне необходимо сбежать, выбить у него почву из-под ног, успокоить и одновременно избавиться от него. Оставаться дома нельзя.
Уехать, свалить из Парижа насовсем — единственно возможное решение. Отыскать затерянный уголок, куда он за мной не последует.
Вылазка в мир живых стала неизбежной: мои шкафы и холодильник безнадежно опустели. Я нашла в них только пачки просроченного печенья — Кларины полдники — да пивные бутылки Колена. Одну из них я достала, долго вертела в руках, пока не решилась открыть. Я вдыхала аромат, словно это было драгоценное марочное вино. Потом сделала глоток, и тут нахлынули воспоминания.
У нашего первого поцелуя был вкус пива. Сколько раз мы над этим смеялись? В двадцать лет мы не страдали избытком романтизма. Колен пил только темное пиво, что хорошего в светленьком, говорил он, как бы намекая на то, что я блондинка, и словно недоумевал, чем я его привлекла, за что неизменно получал по шапке.
Однажды пиво даже вмешалось в выбор места, куда можно поехать в отпуск. Колену хотелось провести несколько дней в Ирландии. Позже он утверждал, что дождь, ветер и холод вынудили его отказаться от этой идеи. На самом деле он хорошо знал мое пристрастие к солнцу и загару и потому решил избавить меня от необходимости ежедневно ходить в ветровке и не стал навязывать отдых, который мне наверняка не понравится.
Бутылка выпала у меня из рук, и мелкие осколки разлетелись по плиточному полу.
Сидя за столом Колена, я вглядывалась в атлас, открытый на карте Ирландии. Как выбрать себе могилу под открытым небом? Какое окружение способно принести мне умиротворение и спокойствие, необходимые для свидания с Коленом и Кларой? Поскольку я не знала об этой стране вообще ничего и была не в состоянии что-либо выбрать, я в конце концов зажмурилась и наугад ткнула пальцем.
Потом приоткрыла один глаз и наклонилась к карте. Отняв от нее палец, я подключила и другой глаз, чтобы расшифровать название. Так я выбрала наугад самую маленькую деревеньку, ее название на карте едва можно было прочесть. «Малларанни». Итак, я отправлюсь в изгнание в Малларанни.
Настало время поставить Феликса в известность о том, что я уезжаю в Ирландию и буду там жить. Чтобы собраться с духом, мне понадобилось три дня. Мы только что поужинали, я заставила себя проглотить несколько кусков, чтобы он не приставал. Развалившись в кресле, он листал один из проспектов.
— Феликс, оставь в покое свои брошюры.
— Ты выбрала?
Он вскочил и потер руки:
— Куда мы едем?
— Насчет тебя не знаю, а я переселяюсь в Ирландию.
Я постаралась, чтобы мой голос звучал абсолютно естественно. Феликс ловил ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.