Счастливый брак по-драконьи. Найти себя
Шрифт:
С такими мыслями я крадучись спустилась по боковой лестнице и застыла в нише около дверей тренировочного зала. Спустя минуту они с грохотом распахнулись. На пороге появилась злая Криона, почти сразу исчезнув в одном из мерцающих потусторонним светом коридоров.
М-да… какая-то она совсем нервная стала. Почти до психов нервная. По любому пустяку срывается. Половине десятников морды попыталась набить… Они такие удивленные были, что даже позволили. Нет, Кри хороший боец. Очень хороший. Но хейлары – генномодифицированный гибрид драконов и фейри. Невероятно быстрые,
Которые мирной жизни просто не знали. Которых учили только убивать.
То, что им неудобно с ней драться, было заметно. Хейлары привыкли убивать, а не сражаться или тренироваться. Я… помню. Видела в воспоминаниях города, как это бывает.
Пока я блуждала в печальных мыслях, одна из створок снова распахнулась, и на пороге нарисовался хвостатый предатель. Меня не заметил. Все же Алишин – великолепный учитель! Спящий был погружен в себя, что-то обдумывал, потому не видел стоящую в трех шагах укутанную заклинаниями меня! Ай да я!
Арвиль аккуратно закрыл дверь и двинулся по коридору. Я покинула нишу и, когда он поравнялся со мной, коснулась ладонью его плеча. Сразу начались неприятные сюрпризы. Мне вывернули локоть, притиснули к стене ниши, а горлом я ощутила холод стали, боль и горячую струйку, поползшую вниз по шее, за ворот туники.
– Ирка!!! Да какого же… – Арвиль витиевато выругался и оборвал себя на полуслове.
Меня вытащили из закутка и осмотрели ранку, не прекращая высказывать честное мнение о блондинистых идиотках. Блондинистые идиотки это мнение, в общем-то, разделяли и потому пристыженно молчали. Нет, ну вот где мозги были?! К КОМУ я, дурында, полезла?!
– Я ж тебя убить мог, – устало сказал хейлар. – Не подходи со спины, глупая. Ирка, если меня касается что-то без запаха и неощутимое в ментальном плане, срабатывают рефлексы! Угадай, какие?!
– Поняла.
Отвела взгляд, нервно теребя светлые пряди, завязанные в низкий хвост. Дура, ну как есть дура.
– Пойдем, – обнял за плечи Спящий, прижимая к себе. – Надо поговорить. Давно уже.
Вот… мужчина, а?! «Надо поговорить!» – сказал он, увлекая за собой девушку, которая уже полторы недели пытается отловить поганца! Даже удовольствия высказаться лишил!
Ладно, успеется. А пока… пока надо оторваться от тепла его тела, которое кажется таким невыносимо родным, что совсем не хочется отстраняться, и пойти туда, куда Ар соизволит сводить.
Сказать это, особенно мысленно, было просто. Но очень сложно сделать, тем более что господин Анли-Гиссара и сам медлил, по-прежнему прижимая меня, легонько поглаживая спину и касаясь щекой волос.
– Ты последняя сволочь, – тихо сказала я.
– Знаю, – грустно согласился Арвиль, второй рукой начиная перебирать мои волосы. – Но это смотря с какой стороны…
– Вот сейчас и расскажешь, – мрачно проговорила я и со вздохом высвободилась из его рук, напоминая себе, что некоторых пока не простила. – Тезисами изложишь
Он внимательно взглянул на меня фиолетовыми глазами и молча протянул руку, куда я, не колеблясь, вложила ладонь. Дальнейший путь был недолгим. Сначала по главным коридорам, потом – по тайным ходам.
– Зачем тут-то? – спросила, пробираясь по узкому туннелю вслед за хейларом.
– По главным путям долго, – не оборачиваясь бросил Арвиль. – А время – материал хоть и тягучий, но крайне дефицитный.
Сначала я услышала шум падающей воды, потом увидела впереди свет. Солнечный свет. Не искристое потустороннее сияние магии Анли-Гиссара, а настоящий! Мягкий, янтарный и невыносимо притягательный!
Я так скучала по солнышку…
Больше – только по мужу. Мысли о Ринвейле отозвались привычной тупой болью в сердце, но я усилием воли задвинула их подальше. Не время. Про Вейла – потом. Сейчас надо разобраться в отношениях с другим близким и дорогим мужчиной.
Когда мы вышли, я сначала зажмурилась от лучей, резанувших по привыкшим к полумраку глазам, а потом застыла… Потому что шумел водопад, рассеивая по лицу мельчайшие брызги, потому что вокруг витал аромат солнца, зелени и воды… потому что некоторые снова меня обнимали, тихо говоря на ухо:
– Аккуратно, тут край очень близко.
Арвиль, Арвиль… Как сложно все у нас с тобой.
Ты мне очень нужен и важен, я ни с кем не чувствовала себя так хорошо и спокойно, как с тобой. Ты как… продолжение меня. А без частицы себя очень плохо. Не знаю, откуда появился такой эффект, но сейчас, когда Арвиль после стольких дней отчуждения снова был рядом, я трепетала от счастья.
Постепенно глаза привыкали и, прищурившись, я рассмотрела место, куда меня привел хейлар. Ущелье! Такое… дикое! Первобытное, без следов вмешательства каменщиков: даже переправа через маленькую, но очень бурную речку – просто кусок гранита, навек застывший чуть изогнутым мостом. После великолепия Анли-Гиссара этот уголок дикой природы был мне очень… мил. Да, мил сердцу. Почти до сладкой боли. Не идеальный, в чем-то грубый, но свой.
Арвиль спрыгнул на нижний уступ, развернувшись, поймал меня и аккуратно поставил рядом. Взял за руку, переплетая пальцы, и мягко потянул на гранитный мостик. Там снял камзол, кинул его на камень, жестом предложив сесть, затем опустился около меня.
Мы молчали. Я смотрела то на Сотника, то на поток, несущийся из-под ног во тьму ущелья. На Арвиля смотреть было интереснее… и грустнее. Во-первых, хейлар казался уставшим. Под глазами залегли тени. Он выглядел бледным и каким-то очень… зрелым. От мальчишки, которого я встретила в сновидении с Вейлом, остались только яркие аметистовые глаза и встрепанные черные волосы.
Стало стыдно, что я отвлекаю его по такой ерунде, как уязвленное самолюбие. Его бы не на разговоры тащить, а в постель, отсыпаться. А еще… еще с ним было до боли хорошо. Вот так сидеть, держа за руку и положив голову на плечо. Просто хорошо, просто тепло и спокойно.