Счастливый обман (Уиллоу)
Шрифт:
По каким-то одному Богу понятным причинам ее молитва не осталась безответной. Гидеон бросил на нее еще один тяжелый вопросительный взгляд и взял из ее рук чек.
– Ты будешь осторожной, да? Эти погонщики…
Где-то в глубине души Уиллоу нашла улыбку и приклеила ее на лицо, где она с трудом удержалась, чуть было не выдав ее.
– Я не буду подходить к ним близко, Гидеон, – пообещала она. – И вернусь домой вовремя, чтобы успеть приготовить тебе ужин.
На миг ей показалось, что он хочет еще что-то сказать. Однако он только
Отец Дафны действительно приехал; Уиллоу слышала, как он кричит, еще когда только подъезжала к дому Девлина Галлахера, и натянула поводья, остановившись перед воротами.
На дорожке ее встретила Мария, глаза которой в испуге расширились.
– Отец сеньориты говорит, что пристрелит нашего Гидеона! – заплакала она.
Уиллоу расправила плечи и подняла голову.
– Чушь какая! – фыркнула она, но все-таки это ее здорово разозлило. Она решительно направилась в кабинет отца.
Джек Робертс был таким же высоким, как и Девлин, и в юности, вероятно, был красивее. Теперь он отяжелел, волосы поредели, а лицо от злости пошло пятнами. Около окна, съежившись, стояла Дафна. Вид у нее был такой, словно она предпочла бы завернуться в портьеру и никогда не выходить оттуда.
– Уиллоу! – завыла она. – Уиллоу, папа говорит, что заберет меня в Нью-Йорк!
– Посмотрим, – сказала Уиллоу, откалывая шляпную булавку и снимая шляпку.
– Так, значит, это вы заварили всю эту кашу – сбили Дафну с истинного пути…
– Папа! – воскликнула Дафна, протестуя.
– Все в порядке, – спокойно сказала Уиллоу. – Мистер Робертс, все дело в том, что Дафна хочет остаться с нами здесь, в Вирджинии-Сити.
Казалось, по всему лицу мистера Робертса выступили тонкие багровые прожилки.
– Я не потерплю, чтобы моя дочь жила в этом городишке в семье отпетого преступника!
В больших сиреневых глазах Дафны пронеслась ужасающая тень, и под ними выступили темные пятна. Уиллоу почти желала, чтобы ее подруга вернулась в Нью-Йорк раз и навсегда. Очевидно, их общая тайна причиняла Дафне еще большие страдания, нежели самой Уиллоу.
– Мой брат мертв, – решительно сказала Уиллоу. – И вследствие этого он, разумеется, уже не представляет опасности для Дафны.
– И ты связалась с этим преступником?! – прогремел Джек Робертс, выкатив глаза.
«Не говори ничего, Дафна!» – лихорадочно просила про себя Уиллоу.
– Да! Я люблю его! – завизжала Дафна.
– Ты любишь его? – отозвался стоявший перед ней внушительный богатый мужчина. – Изгоя? Мертвого преступника?
Дафна дрожала, отводя глаза, чтобы не встретиться взглядом с Уиллоу.
– Я всегда буду любить Стивена, – сказала она.
– А как же Гидеон? Мне казалось, ты приехала сюда, чтобы снова завоевать его сердце?
– Тебе бы это понравилось, да, папа? – прошипела Дафна, явно не сдержавшись. – Я могла бы проехать две тысячи
На какой-то страшный миг Уиллоу показалось, что Джек Робертс готов ударить дочь. Когда все обошлось без насилия, она бросилась к столу и, налив щедрую порцию бренди, протянула стакан взбешенному отцу Дафны.
Он нахмурился, а потом взял бренди и одним глотком осушил стакан. Придя в себя, он сказал, растягивая слова:
– Мы вместе – Гидеон и я – получили бы контроль над «Сентрал пасифик».
Наступило гнетущее молчание, которое вскоре нарушила Дафна:
– Папа, я не любила Гидеона, а он не любил меня. Он хотел контролировать «Пасифик», как и ты. По-моему, вы оба заслуживаете презрения, решив использовать меня в своих целях!
– Дафна, – начал было ее отец с виноватым, но все же решительным видом.
– Нет! – резко перебила она его. – Я не поеду с тобой в Нью-Йорк! Мне нужно остаться здесь с…
У Уиллоу кровь застыла в жилах, и она громко откашлялась.
– С Уиллоу, – сказала Дафна.
– Но почему? – крикнул Джек Робертс. – Эта женщина все испортила – она разрушила твою жизнь…
– Если то, что она спасла меня от брака без любви, можно назвать разрушением моей жизни, то именно это она и сделала. Уиллоу моя лучшая подруга, и я не покину ее.
Утомленный долгой дорогой, мужчина глубоко вздохнул:
– Мы еще поговорим об этом, Дафна. Я постараюсь быть более убедительным.
Бросив на Дафну вопросительный и в то же время предостерегающий взгляд, Уиллоу решила, что сейчас самое время оставить дочь наедине с отцом. Чувствуя какую-то тяжесть на душе, она пошла в сад и нарвала там охапку увядающих циний, чтобы отнести их на кладбище через дорогу.
Венсел Тадд наблюдал, как дочь судьи Галлахера идет к могилам Коя и Рэйли Форбзов, оставаясь при этом незамеченным. Он считал, что поскольку они были ей всего лишь сводными братьями, а она выросла в доме Девлина, то она, вероятно, почти совсем не знала их.
В этот день солнце стояло высоко и палило нещадно. Венсел вытащил платок и промокнул им лоб и затылок.
Скоро, когда прибудут его наградные, он двинется в Мексику. И хотя там еще жарче, там будет достаточно холодной выпивки и миленьких сеньорин, которые утешат его. Может быть, ему удастся найти какой-нибудь чудесненький городок на берегу океана и стать чем-то вроде патрона.
Уиллоу Маршалл принесла цветы, опустилась на колени между двух могил, положив половину цветов на один камень, а другую половину – на другой. Она почти не смотрела в сторону огражденной могилы, на которой было выбито имя Стивена Галлахера, что показалось Венселу весьма странным. И даже более чем странным, если вспомнить, как она вела себя в тот день, когда он привез этих проходимцев.