Счастливый случай (CИ)
Шрифт:
Заинтересовавшись им еще больше, чем обычно, я решил понаблюдать за его дальнейшими действиями. Первые полчаса мне это легко удавалось, потому что он сел на свою извечную лавку, согнав при этом какую-то интеллигентного вида бабулю, и завидного старания, осматриваясь вокруг, не проявлял. Потом мне стало скучно и зябко, да и игра в шпионов мне удовольствия после бессонной ночи не приносила, а интерес хотелось удовлетворить. Лучшее, что я смог придумать, это просто подойти и сесть рядом с ним. Видимо, мое соседство оказалось для него крайне нежелательным, так как он, напустив на себя грозный вид, и театрально разыгрывая пьяную агрессию, начал что-то говорить мне на повышенных тонах, при этом в его голосе я ясно уловил какой-то странный говор. Началась эта его попытка выдворить меня аккурат, когда подходящий поезд заполнил шумом все вокруг. Я, в свою очередь, приклеив к лицу маску дебила-переростка (которая
9 глава
На организованную батей встречу я немного опоздал, из-за того что пришлось выбирать маршрут по соображениям скрытности. В подвале дома со стороны небольшого дворика, расположенного недалеко от Мясницкой улицы по Большому Златоустовскому переулку располагалось кафе, где меня уже ждали. Зайдя в зал и осмотревшись, я без труда приметил батю, сидящего в компании двоих незнакомых мне людей. Один из них был, на вид, батин ровесник, второй — явно моложе меня. Не стоило особого труда догадаться, что, не смотря на воскресный день, эти двое пришли сюда не из своих домов, а из здания, расположенного совсем неподалеку. Старший из них обладал суровым лицом и пронизывающим взглядом. Для полноты картины, вместо рубашки с закатанными по локти рукавами и расстегнутым на две пуговицы воротником так и виделась кожаная тужурка с, пристегнутым к поясу, массивным маузером. Тот, что моложе, даже не смотря на строгий тёмно-синий костюм, разительно не вписывающийся в каноны воскресного вечера, напротив, выглядел обычным простофилей. Правда, это если не обращать внимания на его глаза — ясные и умные. Пока я подходил к столику и представлялся, они оба меня внимательно рассматривали.
— Дмитрий Викторович. — Представился тот, что был постарше, и, указав на своего спутника, добавил. — Алексей Михайлович. — Оба поднялись и обменялись со мной крепким рукопожатием.
— Прошу прощения за опоздание.
Пожав руку бате, я присел, справа от него, и стал думать, с чего бы начать разговор. Но первым заговорил Дмитрий Викторович.
— Надеюсь, Вы не против, что за время ожидания, Саша немного прояснил нам тему предстоящего разговора? — Прозвучало это больше не как вопрос, а скорее, как констатация факта. Мне ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть, после чего он продолжил. — Два дня назад, один из наших сотрудников сообщил о попавших к нему в руки накопителях информации. На них якобы содержалась информация, которая, по его мнению, могла заключать в себе некий интерес для нашего ведомства. Позднее его нашли мертвым в своей квартире, до того как он успел передать нам что-либо. Обыск результатов не дал. Вы понимаете, о чем идет речь?
— Да. — Коротко ответил я, проглотив, неизвестно откуда взявшийся, комок в горле.
— Я могу обращаться к Вам на «ты»? — Дмитрий Викторович не мигая смотрел на меня в упор, готовый уловить любые изменения на моем лице, сколь коротким бы не оказалось их проявление.
— Конечно можете.
— Я бы хотел услышать твой подробный рассказ об этих событиях.
С самого начала дав понять, что ему кое-что уже известно, он, что весьма предусмотрительно, ограничил возможность моего маневра в рассказе, и практически полностью исключил возможность умолчать о чем либо. Я не отводил своих глаз, давая ему понять, что принимаю этот вызов и в полной мере понимаю навязанные им правила.
— На платформе кольцевой станции метро Октябрьская» есть одно место, не просматриваемое камерами. — Начав так издалека, я остановился, чтобы посмотреть на возникшую реакцию. Викторович, не отводя глаз, продолжал пялиться на меня. Его спутник с интересом поднял глаза от меню.
Никто ничего не спросил, и я продолжил рассказ дальше.
Дмитрий Викторович впервые за время разговора опустил глаза. Нет, рассматривать документы он не стал, а просто уставился на одиноко стоящий перед ним стакан наполовину полный обычной воды. Промолчав таким вот несуразным для, сформировавшегося у меня, его образа способом целых пару минут, он, не глядя, протянул документы Алексею и со вздохом заговорил.
— Я не представляю обстоятельств, благодаря которым ты влез в это дело, и, уж тем более, как тебе удалось остаться в живых до этого самого момента. — Сказав это, он снова замолчал на некоторое время.
В течении всего того времени, что я вел свой рассказ, один батя не сидел без дела. Он заказал себе ужин, спокойно принялся есть, когда его принесли, а сейчас, покончив с ним, в попытке прервать затянувшееся молчание, подозвал девочку-официантку, и попросил ее принести всем чай. Эта его идея несколько разрядила обстановку. Наши собеседники переглянулись, а Алексей даже улыбнулся. Тут уже и без слов стало понятно, что я подсунул им очень интересный материал для дальнейшей разработки. Говоря еще немного проще, очередные медали, которые, наверное, потом даже нельзя будет никому показывать, были уже у них на груди. Они вдвоем с бульдожьей хваткой вцепились в меня и уже ни за что не согласились бы отпустить. Батя, когда я посмотрел на него, с довольным лицом пожал плечами. Когда перед каждым из нас была поставлена чашка, и мы снова остались одни, Дмитрий Викторович заговорил снова.
— Я полагаю, вам понятно, что следует воздержаться от любых упоминаний о настоящем разговоре и всех событий, в нем затрагиваемых? — Мы вдвоем одновременно кивнули. — Хорошо. А еще, я вынужден просить вас задержаться в моем обществе на неопределенно долгое время. — Нам ничего не оставалось, как снова согласиться.
Чай мы допивали уже втроем — Алексей, повинуясь приказу начальника собирать причастных людей для совещания, умчался по неизвестным для нас делам. Спустя какое-то время он вернулся, мы все поднялись и вышли на улицу к уже поджидавшей нас машине. Ехали мы меньше пяти минут, может, пешком было бы и быстрее, но так нас пропустили сквозь ворота, без каких бы то ни было формальностей. Далее, миновав внутренний вход со двора, несколько гулких коридоров и пустынную лестницу, мы очутились в обширном кабинете за парой звуконепроницаемых дверей. В течение часа, к нам присоединились еще четверо человек. На лицах этих вновь пришедших, ясно читалась досада, вероятно вызванная прерванным выходным днем, а одежда, надетая на них, это красноречиво подтверждала. И если у кого из них и теплилась надежда на то, что сбор окажется из-за пустячной причины, и вечер еще удастся догулять, то, как только Дмитрий Викторович заговорил, пропала и она.
— Этим человеком — он показал на меня — была вскрыта и предотвращена сделка по продаже сведений, относящихся к государственной тайне. Предметом продажи служили несколько накопителей информации с зашифрованными данными, которые сейчас спрятаны. Они, вероятно, могут указать на организаторов. Судя по всему, мы имеем дело с установившимся каналом утечки, работающим длительное время. Нам с вами сейчас предстоит придумать способ вычислить и изловить с поличным как продавцов, так и покупателей. Следует так же исходить из того факта, что у соперников имеются свои люди в полиции, или даже здесь, у нас. И так: приступим.
Долго и нудно рождался план дальнейших действий. Конечно, удивительно, что это действо, недоступное при обычных обстоятельствах для глаз и ушей обычных смертных, наблюдали мы с батей, но, видимо, тому были какие-то веские причины. И если я несколько удивился отсутствию вопросов во время моего рассказа, проходившего в кафе, то сейчас меня ими буквально засыпали. Только ближе к полуночи наше совещание подошло к концу. Все разошлись и разъехались притворять в жизнь принятые решения. Меня определили ночевать в дежурную комнату, батю отпустили домой.