Щедрый Буге
Шрифт:
От этих слов у меня защемило сердце. Судорожный комок сдавил горло. Не в силах вымолвить ни слова, я с благодарностью пожал сухую, крепкую руку. Нахлынувшее чувство признательности искало выхода. Хотелось сделать что-то приятное для этого скупого на похвалу человека, ставшего
117
мне близким за время охоты. Я снял с себя серый, толстой вязки шерстяной свитер и смущенно протянул ему:
– Возьми.
Лукса обрадовался подарку как ребенок.
–
Да, мне здорово повезло с наставником. Впервые я по-настоящему осознал, как мне не хватало Луксы, в тот день, когда он вернулся из больницы. С ним было легко, как с очень близким человеком, с которым хочется идти бок о бок всю жизнь. Кроме того, общение с опытным охотником помогло мне многое переосмыслить. Я стал лучше понимать тайгу, повадки зверей, птиц, осознавать себя частицей этого великолепного цельного мира.
Через неделю заканчивается промысловый сезон. Покинут свои участки охотники, и на всем протяжении Хора, от истоков до удэгейского стойбища - Гвасюгов, река опустеет. А, кажется, совсем недавно я вынул из капкана своего первого соболя. Вот уж действительно - время на охоте течет медленно, только когда готовишь ужин.
На обрывистых южных берегах ключа снег начал подтаивать. А кое-где даже выросли робкие сосульки. В воздухе появился едва уловимый хвойный аромат. Тонконогий паук, обманутый теплом, вылез из своего убежища, и смело разгуливает по отмякшему покрову.
эхо сегодня в сопках бесподобное. Особенно громко звучало оно в конце Глухого. В этом месте растет диковинное, искореженное временем дерево, внешне похожее на нечто среднее между елью и кедром. Называется оно тис, или "негной-дерево". Из-за обилия веток с плоскими хвоинками на нем в течение зимы всегда скапливаются горы снега, и, видимо, по этой причине верхушка у него обломана, а ствол расщеплен почти до основания. По этой причине дерево похоже на старый гриб с треснутой красноватой ножкой и толстой слоеной шляпкой - белой сверху, зеленой снизу.
118
Негной-дерево доживает до сказочного возраста в три-четыре тысячи лет. Растет оно очень медленно и набирает метр в обхвате, к исходу своего двадцатого века. Мой тис, судя по толщине ствола, был старцем ещё до образования Киевской Руси.
Тис - самое древнее, но, к сожалению, вымирающее дерево. Относится он к хвойным, но хвоя ядовита и почти не содержит смолы. Вредители избегают его. За странные для хвойной породы плоды, похожие на крупные ягодки рябины, тис ещё называют елью с красными ягодами. На своих путиках я встретил всего два таких дерева: здесь и на Крутом. Оба не первой молодости, а вот принять эстафету, длящуюся миллионы лет, некому.
обхода пришел раньше обычного. Решил порыбачить под скалами напротив становища. Наскоро попив чаю, спустился на лед. Разгреб улами снег, и вскоре из-под лезвия топора полетели граненые, с хрустальным переливом осколки. Через десять минут лунка уже манила черным оком. Опустил в непроницаемую воду "краба" и, подергивая леску, склонился в ожидании. За полчаса ни одной поклевки. "Надо бы перейти на границу между спокойной водой залива и стремительным течением реки. Там должна быть рыба",- заколебался я, как вдруг почувствовал резкий рывок.
Тотчас подсек и, перехватывая, потянул леску на себя. Она больно врезалась в пальцы. Рыба сопротивлялась отчаянно, но всё-таки это был не пудовый таймень, с которым мне довелось тягаться на Арму лет шесть назад. Вскоре крупный, упругий ленок, отливая пятнисто-коричневой чешуей, забился на снегу. За ним с интервалом в несколько минут вытащил ещё двух. После этого - как обрезало, клев прекратился. Я закинул улов на лабаз
промораживаться. Вечером Лукса приготовил отменную талу*. Тот, кто ел, подтвердит - в мире нет ничего вкуснее.
Приготовить её может каждый. Для этого необходимо только поймать ленка, а ещё лучше - тайменя. Слегка подморозить, отсечь голову и хвост. Вдоль спины и брюха надрезать шкуру и снять её. Затем от хребта отделить
Тала - блюдо из сырого мяса ленка, тайменя.
119
мякоть и аккуратно настрогать тонкую янтарно - жемчужную лапшу. Посыпать её солью, перемещать и снова подморозить. Всё. Блюдо готово. Да какое! В тайге много деликатесов, но вкуснее этого я ещё не едал. Кладешь щепотку лапши на язык и во рту тает что-то божественное.
ЩЕДРЫЙ БУГЕ
Ночью прошел самый обильный за эту зиму снегопад. Тайга стала густой, как летом, только не зеленой, а белой. Ветви, придавленные тяжелой ношей, безвольно согнулись до самого низа.
Не напрасно все же я держал весь сезон несколько капканов на приманку. Сколько раз приходилось подправлять просевшие хатки, докладывать в них мяса. И вот их час пробил! Не хватает уже соболю мышей. Многочисленные
начале зимы, теперь они редко попадаются ему на обед. Опытный Лукса еще в ноябре говорил, что к концу зимы соболь все равно пойдет на приманку.
На Фартовом у меня стояло три хатки. В первой соболь, доставая мясо, как-то изловчился и переступил тарелочку. В другой, ещё до прихода соболя,
капкан попалась сойка. Соболь, не будь дураком, съел и её и приманку. Надеясь, что он вновь посетит это место, я положил свежий кусок кабанятины и перенасторожил ловушку.
Обойдя дальнюю часть путика, завернул на обратный ход и увидел на мертвой пороше свежайший след соболя, скрывавшийся в широком зеве распадка. "Попробую догнать", - загорелся я. След попетлял по склонам и привел... к хатке, оставленной мною три часа назад.
За небольшой отрезок времени здесь произошли большие перемены. В капкан опять угодила сойка, и два соболя, привлеченные криком, уже успели растерзать её и отдыхали теперь в снежных норах неподалеку. Я насторожил еще три ловушки с таким расчетом, что если в одну из них снова попадет