Щедрый любовник
Шрифт:
— Доверься мне, Сэлли, — пробормотал он. — Так будет лучше, — и, посадив ее к себе на колени, начал ласкать ее грудь. — Тебе нравится? — пробормотал он, сильнее распахивая ее халат. — Позволь мне взглянуть на тебя, Сэлли, — хриплым голосом проговорил он. — На всю тебя.
Сэлли не понимала, что с ней происходит. Она знала одно: эти потрясающие ощущения были совершенно новыми и прекрасными, а мужчина, пристально смотревший на нее, — надежным. Она никогда прежде не обнажалась перед мужчиной, но неожиданно забыла обо всех своих комплексах…
Позднее Сэлли свалит все на вино и усталость, но в этот момент она была такой возбужденной…
— Да… — выдохнула она, и он развязал пояс и сбросил халат с ее изящных плеч.
Словно во сне, в каком-то трансе она устремила взгляд на его сильное привлекательное лицо и увидела страстное желание в его черных как ночь глазах, так внимательно изучающих ее обнаженное тело, что кровь забурлила в ее жилах.
— Ты прекрасна… еще красивей, чем я мог представить, — выдохнул он.
Сэлли скользнула рукой в открытый ворот его рубашки, ее пальцы коснулись поросли на его груди, что ей страшно хотелось сделать еще с того момента, когда Зак шагнул через порог. Она почувствовала, как сильно забилось его сердце под ее ладонью.
— О-о… — простонал он, когда она прикоснулась к нему.
Сэлли рванула его рубашку, не обращая внимания на отлетавшие пуговицы, и позволила своим рукам свободно блуждать по его потрясающей бронзовой груди, упиваясь восхитительным ощущением его плоти.
С хриплым стоном Зак схватил Сэлли на руки, взбежал по нескольким ступенькам, которые вели в спальную зону, и опустил ее на кровать. Едва дыша от никогда не испытываемого прежде возбуждения, Сэлли блестящими от страсти глазами следила за ним. Он сбросил обувь, снял рубашку, выскользнул из брюк, ни на минуту не сводя глаз с ее обнаженного тела.
Сэлли оставалось только с восхищением смотреть на его золотистый торс. Это был мужчина во всей своей мужской красе, широкоплечий, с мускулистой грудью. Поросль, которая так восхитила ее, покрывала его грудь и опускалась на твердый плоский живот. Она, не удержавшись, ахнула, когда он сбросил шелковые трусы. Румянец залил ее щеки, и она опустила глаза.
Сэлли не могла поверить в то, чему позволила произойти. Словно почувствовав ее реакцию, Зак наклонился над ней. Он осторожно скользнул губами по ее лбу, нежному овалу щеки и, наконец, прижался к ее губам, заглушая всякую попытку протеста. И эта попытка растаяла в волшебстве его поцелуя.
— Ты хочешь этого… — прохрипел он, с трудом оторвавшись от нее.
Сэлли открыла глаза и только хотела кивнуть, как вдруг поймала отражение их эротически сплетенных тел в стеклянных дверцах шкафа. Словно ледяной душ окатил Сэлли. Она застыла.
— Нет. О нет! — закричала она и, упершись в его плечи, оттолкнула Зака, который никак этого не ожидал.
Он отпрянул.
— Нет? — прохрипел Зак, и она увидела шок на его сильно покрасневшем лице. А может быть, это была боль?
Сэлли не стала размышлять дальше. Она выскочила из постели и схватила свой халат. Натягивая его, на дрожащих ногах, спотыкаясь, спустилась в гостиную и туго завязала пояс. Сердце стучало в ее груди, как кузнечный молот.
Отраженная картина — обнаженные любовники — произвела на нее неизгладимое впечатление. «Нет, не любовники. Парочка, занимающаяся сексом», — поправила она себя. Сэлли едва узнала себя, распластанную под огромным телом Зака. Но это немедленно напомнило ей о том, где она находилась: в старом любовном гнездышке своего отца…
А она клялась, что не такая, как ее отец, и никогда не будет такой, как он!
О нет! Ее тело страдало от незнакомого чувства сексуального неудовлетворения. Но что она скажет Заку?
Страдая от разочарования и кипя злостью, Зак лежал на животе и считал до ста… прием, который он освоил на татами. Спортсмен, который терял над собой контроль и позволял злости взять верх, никогда не выигрывал. Это был первый совет, который Марко, его тогдашний тренер, дал ему. И еще он знал, что если потеряет над собой контроль с этой рыжеволосой чаровницей, то будет способен вытрясти из нее всю душу.
Она сказала «нет». Сэлли так сказала. Конечно, женщина имеет право изменить свое мнение, но никогда прежде ни одна его любовница не отказывала ему в постели.
Эта чертовка все время подыгрывала ему. Он до сих пор чувствовал, как ее ногти впиваются ему в спину. Она довела его до крайности, а потом ударила по тормозам. Гордость и другие недобрые чувства заставили его сжать кулаки. Еще ни одному человеку не удавалось безнаказанно играть с ним. Наконец он соскочил с кровати и натянул свою одежду, потом сделал несколько шагов по направлению к гостиной, где, наклонив голову, стоял объект его ярости и разочарования.
Шаги насторожили Сэлли, и она медленно обернулась. Зак был одет — ну, почти. Рубашка, которую он запихнул в джинсы, была расстегнута, ведь на ней не было пуговиц. Чувство вины заставило ее покраснеть. Воспоминание о том, как она рвала на нем эту рубашку, вспыхнуло в ее памяти…
— У тебя есть какое-то разумное объяснение? — спросил он язвительно и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Или ты всегда так делаешь? Сначала поощряешь мужчину, говоришь, что хочешь его, срываешь с него рубашку, раздеваешься донага и ложишься с ним в постель, а потом удираешь? — Вопрос его прозвучал с явным сарказмом.
Сэлли подняла голову. Ни один мускул не дрогнул на его жестком бронзовом лице, но черные глаза сверкали яростью. Она сделала шаг назад, вдруг испугавшись, неожиданно осознав, что наделала.
— Нет… — пробормотала она. Атмосфера была напряженной, как и смотревший на нее мужчина.
— Ты имеешь все основания быть напуганной, — фыркнул он, шагнул к ней и навис над ней всем своим телом. Взяв ее за подбородок, он приподнял ей голову, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Некоторые женщины любят подразнить, но ты зашла в этом слишком далеко. Считай, тебе повезло, что человеком, над которым ты решила подшутить, оказался я. Может случиться так, что следующий не сможет контролировать себя так, как я, и тогда тебе несдобровать.