Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
НАСТОЯЩАЯ ПОЭЗИЯ, а НЕ УМИЛИТЕЛЬНОЕ ДАМСКОЕ РУКОДЕЛИЕ – вот что я почувствовал, когда почти случайно на сайте «Стихи.ру» наткнулся на удивительно крепкие и умело написанные стихи некой «Мамаши Дорсет», оказавшейся милой, впечатляющей своей эрудицией женщиной, Натальей Тимофеевой. Я сразу ощутил в ней незаурядный дар, продолжающий традиции стихосложения женщин-поэтов Серебряного века. И, если сравнивать её творения со стихами мужчин-поэтов, не обременённых женской «домашней каторгой», то ясно просматриваются в её произведениях традиции социально-гражданской лирики Н. Некрасова, сатирических стихов Саши Чёрного и замечательных пародий Архангельского.
Я разглядел и её языковое богатство, и литературную эрудицию, и умение строить сюжет, выбирая ритмический рисунок, и своеобразие рифм, и способность завораживать порой своим сатирическим напором и темпераментом, сопровождающихся ещё и необыкновенным её талантом фото-художника, умеющего проиллюстрировать свои лирические зарисовки при помощи не менее замечательных фото-этюдов.
Просто диву даёшься, когда она всё это успевает делать.
Доброго пути тебе в жизни и в поэзии, дорогая труженица и русский талантливый Поэт – Наталья Тимофеева!
Д-р богословия, профессор Канадского университета, русский писатель в изгнании, актёр и режиссёр Леонид Водолазов,
автор 30 книг, 20 пьес и нескольких фильмов.
Осеннее
Щемящей красоты последняя печаль,Осеннего листа узор жёлто-багряный,Набрякших облаков недвижимая дальИ воздуха настой прозрачный и духмяный.Торжественный ковёр из моха и листвы,Несказанный узор, ложащийся под ноги,Где царственно блестит, сияет из травыВесёлый мухомор в глухом сосновом логе.Стоят богатыри, воздев канву ветвей,И смотрят с высоты на лиственную поросль…У времени в плену растянутость тенейИ увядания задумчивая повесть.
Под божницей
Под портретами предков – игольница.Образа – в правом красном углу.Деревенская милая горница,Брёвна стен источают смолу.Независимо тикают ходики,С медной гирькой день тянется вниз.Движут стрелки осенние хроники,Дождик бьётся в железный карниз.Носим лыковый короб на лямочке,Челноками снуём в Козляки.Смотрят строгие предки из рамочкиНа намокшие наши портки.Печи пышут, нагревшись, мартенами,Запотела дубовая дверь…Так спокойно меж этими стенамиБез Москвы и душевных потерь.За здоровье, любовь и касаниеНаших душ в этом мире пустомВыпьем, милый мой друг, расстояниеСократив в интерьере простом.По сто граммов – в гранёные рюмочкиПод грибы и картошку с огня…В чёрных валенках, вязаной юбочкеИ хмельную ты любишь меня?Как же счастлива и благодарна яЗа любовь, щедрый мой человек.Без тебя я такая бездарная,И бессмысленен времени бег!
Беспечальное
Ни с тоской, ни с болью, ни с печалью, —Вспоминаю жизнь свою легко,В лодочке по времени отчаливВдаль, к истоку, где не глубоко.Там ещё не так казалось больноИ не зналось подолгу обид,Там любить и не любить невольноДоводилось. Сердце не таитЗла, – зачем сводить мне с кем-то счёты,Если Богом уж отмерен срок,Ведь другой, духовною работойОн меня, счастливицу, обрёк.Принесу Ему своих томленийВыплаканный, вызревший итогИ оставлю суету сомненийТем, кто лишь гордыней занемогИ благополучием ничтожным, —Видимыми блёстками судьбы,Чем болеть приятно и несложноБез постылой внутренней борьбы.
Солистка
Меня везут на саночках,Я – юный музыкантС калошами на валенках,Со скрипкою. Талант.Примотана я накрепкоБабулькиным платком,Ручонки в чёрных варежках,И голова клубком.Ушанка щёки вздыбила,И иней вкруг лица,У деда ветром выбилоСлезу. А у крыльцаОркестр наш ждёт с автобусом,Потом – Колонный зал…Москва – картонным глобусом,Мой городишко мал.Учительница сдёрнулаЗа сценою штаны, —Они с начёсом, чёрные,Вот, валенки видны…Мне страшно под колоннами…Оркестр поклон отдал,И солнечными волнамиВивальди зазвучал.Моя запела скрипочка,Забыла я про страх…«Малютка просто цыпочка!А как играла, ах!»Аплодисменты, возгласы,Стоящий зал и свет…И растрепались волосыВ косичках, и букет…А дома печь с лежанками,Да бабушкины щи,И «музыкалка» с санкамиНаутро. Не взыщи!
«Я ещё хочу заката…»
Я ещё хочу закатаНад остуженной рекой!Осень, красная заплата,Ты ли шутишь надо мной?Где, скажи, твоя небрежность,Где кружение листвы,Где волнующая нежностьУвядающей травы?Где летящих паутинокНеожиданная грусть,Где затерянных тропинокНедоверчивость? И пустьМне зима стучать не смеетБелым пальчиком в окно,Пока ветер не развеетЯрких красок полотно.Так нельзя: без подготовкиПо живому – ледянымБелым холодом грунтовки!Потянулся сизый дымНад твоей лесной опушкой,Ты стряхни его, не стой,Обнажи свою макушкуВ лёгкой шляпке охряной.Пусть тебя обнимет ветер,В вихре вальса закружит,На пустеющем мольбертеПусть ещё поворожит!
«Мне кажется, глаза мои глядят…»
Мне кажется, глаза мои глядятКуда-то в неземную высоту,Где времени песчинки шелестят,Искрясь на млечном стареньком мосту.Там колокольцы смеха юных звёздМою чудную душу теребят,И я, ступив на звёздный этот мост,Уже не жажду повернуть назад,Туда, где смога купол над МосквойЛуне в ночи растягивает рот,И яростной неоновой канвойПустопорожне улица течёт.
«Несерьезной, весёлою россыпью…»
Несерьезной, весёлою россыпьюПрозвенел надо мной соловей.С белоствольной чернёною проседьюНас с берёзами принял ручей,Покачал на поверхности с радостью,Отраженьем играя в волне,Поделилась я с ними усталостью,Возвратили сияние мне.И наполнилось сердце надеждою,Что ещё не испиты до дна,Что ещё не охвачены веждамиЭтой жизни судьба и весна,Что ещё наколдует неистовоНебосвод в голубых хрусталяхНепомерные властные истины,Что на млечных разлиты путях.Что ещё будут годы и странствия,И огонь, и зовущая медь…Только как бы вот в этом пространстве мнеОщутить их, признать их суметь….
Пасхальное из детства
…Чай в старинном подстаканникеИз гранёного стакана,Каплет кипяток из краникаСамовара. Смотрят пьяноОсовевшие бездельники,Вкруг стола усевшись чинно,Горкой белою вареникиИз горшка парят картинно.Замерла, сыта застолица,Самогон допит до донышка,И бормочет, будто молится,Бабка – старенькая золушка.Темы все переговорены,Ругань кончилась под рыбку,Окна, двери, всё отворено…Вот теперь пора бы скрипку!Самоделку – табуреточкуСтавит бабка под окошком:«Ну, давай, порадуй деточка,Поиграй нам хоть немножко!»И запела «Перепёлочку»Скрипка, тоненько вибрируя…Просит дед: «Налейте стопочку!»Бабка: «Громче, моя милая!»Укатился день под горочку,Гости пьяны и довольны.Доедает Шарик косточкиВ логове своём подпольном,А малышка спит со скрипочкойНа терраске на диване,Под ногами коврик ниточный,Горсть конфет в её кармане.С утрева – поход на кладбищеС куличом, с питьём неистовым,Под восторг, Христоса славящий,С крошевом яиц немыслимым…Бабка прыгает с посудою,Убирает за гостями,Огурцы относит грудою,Сыплет семечки горстями.Дед храпит весьма уверенно,Пасха – это так чудесно,Всё цветёт, свежо и зелено,Подгуляли – всем известно.Ну, когда ещё попраздновать,Да собрать родню любезную?С пьянкой весть благую связывать —Логика почти железная!«В грязь нисколько не ударено,Все довольные остались,Холодца и щей наварено,И вареники удались.Самогонка словно слёзонька,Ажно, где такую пили?Там, на кладбище берёзонька,Вот, покойных навестили…У Аксиньи сын бессовестный,Ольга пьет вовсю извозчиком…»Бабка причитает горестно,Вытирая слёзы кончикомСтарого платочка белого,Керосинку протирает,«Я на пять минут присела бы,Да помощниц не хватает.Поднимайся, детка, я тебяУложу, моя кровинка.Уморилась, знамо, затемноВстала… дай поглажу спинку…Спи, твоя уснула скрипочка,Ах, ты, жалкий мой дитёночек.Спи, пойду запру калиточку,Да насыплю курам корочек…Сам Христос воскресе, милая,Он теперича меж нами,И тебя своею силоюОн укроет. За горами,За долами жил он в городе,Был учителем чудесным,Кто и в голоде и в холодеСлит с дыханием небесным.Не гордился и не чванился,Был велик в своей огромности,Он о людях так печалился!Да они лишились скромности…Завтра утром разговеемся,И зажжём с тобою свечку,Чаем с куличом согреемся,Да протопим малость печку…Дед напился, дураком дурак,Ах ты, горькая судьбина!Раздери его совсем растак,Плачет дедова горбина…Ладно, завтра поквитаемся,Спи, любезная голубочка!Все мы бабы так-то маемся…Измаралась твоя юбочка…»
