Ах, моя Россия, что с тобоюИ за что не любишь ты детей?Столько неба, шири и покоя,Столько потрясающих идей…Всё тебе во славу и во здравье,За тебя – и голову и грудь,За твоё великое державьеНам ни охнуть только, ни вздохнуть!Так за что же ты нас жмёшь и топчешь,И шлифуешь нами столько плах?Только перед швалью ты не ропщешь,Ты – рояль, оставленный в кустах.Ты, Россия, петь привыкла хором,Всем твоим солистам рвут языкОттого, что несусветным вздоромТы считаешь одинокий крик.Ладаном твой дух плывёт печальный,Отпеваньем – гимна старый звук…Ты сравнима с площадью вокзальной,А народ твой – инвалид без рук.А твои палатные медбратья,Отожравши морды и тела,Носят только «фирменные» платьяИ вершат «великие» дела…
«Гаснет день в моём окошке…»
Гаснет
день в моём окошке,Тлеет за рекой закат…Словно ягода – морошка,Солнца плазменный снарядМежду двух столбов высотныхКанул в ночь, за горизонт,Отзвучал тысяченотноГород, сбросив смога зонт.Тучи серо-голубоеРастрепалось полотно,И покрылось сизой мглоюНеба гнутое стекло…
О любви
Кто думает, что знает о любвиТо, что, возможно, многим и не снилось,Как это чувство он ни назови,Оно не всякой свойственно крови,Ведь в мире так немного изменилось.И те, кто принимают за любовьЛишь половую возрастную тягу,В «победах» упиваясь вновь и вновь, —Те насыщают пустотою кровьПод чувственную глупую отвагуИ разоряют души и тела,Кичась своим зазорным пустоцветьем,Ведь старость потому и «не смогла»,Что молодость бездумно увелаВсю свежесть чувств в обычное бесцветье.
«Вызревают стихи, как смородина…»
Вызревают стихи, как смородина,Как рябина краснеют зарёй…Ты, моя ненаглядная Родина,Ты, пожалуйста, стань мне сестрой,Если ты не бывала мне матерью,И в печали меня не покинь!Но за дверь меня выгнала затемноВ набежавшую синюю стынь:«Ни сестрой, ни подругой, ни бражникомЯ не буду тебе никогда!Мать я дядьке с набитым бумажникомИ ему же – сестра и звезда!Ну а ты – бесполезное марево,И тобой не прикрыть наготы,Пей сама стихотворное варевоИз мечты и своей нищеты!Уповай же на счастье загробное,Ведь таланты от Бога даны,Вы поэты – добро неудобноеДля великой продажной страны.А стихи ваши, может, и праведны,И кого-то приводят в экстаз,Но кому станет истинно завидно,Ведь без слез не посмотришь на вас?!Вы открыты невзгодам и бережноНе смогли относиться к себе.Неумело, нелепо, безденежноВы в своей разбирались судьбе.Неудачные дети у матери, —Только знаете – вирши писать!Не для вас эти вышиты скатерти,Не для вас пуховая кровать,Не для вас мои речи прилежныеИ наследство златое мое,А для вас эти дали безбрежные,Где над полем кружит воронье!»
Город Дмитров
Древний вал – стеною снега,Школа – в валике стены,И от лыжного забегаСмех и возгласы слышны.Купол храма – снежной шапкой,Крик испуганных ворон,Да флагшток с намокшей тряпкойВыше всех прозрачных кронЧёрных лип, стоящих тесно,В круге старого Кремля…Мне до впадинки известнаТа далёкая земля.На своем портфеле с валаЯ съезжала с ребятнёй…А теперь вот бабкой сталаИ опять хочу домой.Но стеною стало время,Толщей выросло глухой.Как моё седеет темя,Молодеет город мой:Там повсюду строек будни,В небо тянутся леса,Умещается в этюдникУходящая краса.Хромоногий основательНа бедре несёт палаш(Видно каверзный ваятельТак вошел в скульптурный раж,Что одну у князя ножкуДо земли не дотянул).Встал он боком на дорожкуЗадом к церкви, да заснул…Тесно, суетно и… пусто,Машет веткой старый мим —Ветер, мчащийся безустноПо-над городом моим.
«На волне великой перестройки…»
На волне великой перестройкиМожно было просто въехать в рай,Как Емеля на печи, на койке —В замок, позабыв про свой сарай.Кто не ел вкусней моркови фрукта,Стал о судьбах мира говорить,Отслюнив себе в карман продукта«Валового», деньги начал «мыть».Раскраснелись галстуки и лица,Заалели вмиг лапсердаки,И пошла вразнос моя столица,Застучали пули и бойки.За пятнадцать лет воды немалоВместе с криминалом утекло,Только чище и теперь не стало,Мутно жизни плоское стекло.Выборы, пиар и подтасовки,Ломятся бандиты в вожаки,Но теперь на модные тусовкиНосят поприличней пиджаки.Им вживляют волосы и брюхиОбжимают, ладят маникюр,Поменяло внешность и кликухиМного «политических фигур».Важные до собственной отрыжки,Выучили модные слова,Пишут о себе, родимых, книжки,Что ни пень, то видный голова.В клумбы и в дороги, и …да что там,Мало ли куда употребитьМожно тонны денег, а работа,Про работу следует забыть:Ведь она не волк, к тому же, людиНа Руси доверчиво-просты,И греха особого не будет,Если не достроятся мосты,Если в хлябях где-нибудь утонутСёла, а, быть может, города…Пусть людишки не кричат, не стонут,Ведь Шойгу отправится туда!Он красив и статен, и напрасноНикогда не станет унывать.Как же это всё-таки прекрасно —От стихии бабушек спасать!Так что всё пока у нас отлично,Лишь зима бывает невпопад.В Думе стало тихо и прилично,Каждый сыт и весел, и богат.Заполняйте смело бюллетени,Вас ведь тоже где-нибудь «спасут»,Если от душевной вашей лени«Крыши», как фонтаны, потекут!
«Как картечь, рассыпана роса…»
Как картечь, рассыпана росаТёмная, свинцовая, – по каплям…Дым колышется, как на весах,Сыворотка с марли мерно каплет…Наверху в открытое окноДень вползает молоком першащим,Солнце погружается на дноМежду будущим и настоящим.Гари утомительная хмарь…От жары уснули даже мухиИ воды озёрной киноварь.И колодцы вычерпаны. Сухи.
«Пичужья наша жизнь…»
Пичужья наша жизньВ замусоренных клетках,Тяжёлая вода,Бессмысленный итог…Давай, народ, держись,Не всем же петь на ветках,И горе – не беда,И с нами рядом Бог.Века уходят в дальСедые и не очень,И всё в них, как всегда,Сомнений просто нет…К чему твоя печаль,Открой пошире очи, —В них таяние льдаИ этот ясный свет.А я бегу туда,Где есть покой и воля,Где есть в ручье водаИ в русской печке – хлеб,И яблоки в садах…Но как сбежать от боли,Что мучает меняПо милости судеб!Пичужья наша жизньВ замусоренных клетках,Тяжёлая вода,Бессмысленный итог…Давай, народ, держись,Не всем же петь на ветках,И горе – не беда,Коль с нами рядом Бог.
Золушка
Кукушка – Жизнь кукует мне годаНад тёмным лесом из моих желаний,Его поит забвения вода,Текущая в ручье воспоминаний.Живёт в лесу волшебница – Любовь,А на опушке тыквой преет Вера,Надежда – мышь конём предстанет вновь,Коль зёрен смысла подоспеет мера.Найдёт ли принц хрустальный башмачок,Ведь он – Судьба, куда ему деваться?!И хоть мой принц – завзятый дурачок,Да грех над ним, убогоньким, смеяться.И вот стою в тени густых ветвей,А ветер рвёт на мне обрывки платья…И куковать кукушечке моей,Пока придёт настойчивая СватьяИ уведёт в хоромы сироту,Откуда нет, не будет больше ходу…И, где забуду я про суету,И про свою сиротскую природу…
«Два головастика, две запятые…»
Два головастика, две запятые,Два смысла неразлучных – Инь и Янь,Как звуки, соком жизни налитые,Как вещих снов загадки не простые,Как переход из ночи – в утра рань.И мы с тобой – две точки во вселенной,Две капли мёда – донник и полынь…Из оболочки вырастаем тленной,Друг другу служим болью неизменной,Но раздели нас, – души наши вынь.
Цивилизация
Уйдя в цивилизации потокБезликий, ненадёжно-электронный,Где небо – это белый потолок,А индивид – лишь зомби полусонный,Ты растворишься в надобности темИ в имидже, придуманных нарочноДля тех, кто знает только «пью и ем,А, стало быть, живу!» Но как непрочнаВ цивилизации такая жизнь,Где в навыках – сплошное потребленье,Где электронной стала даже мысль,И в деньгах все благие устремленьяНаходят свой бессмысленный итог,Как послесловие. Восторгом йетиНад белым унитазом занемогТот, кто себя не смог найти на свете.У власти – «бренды» тех далёких лет,Где не было ещё у нас джакузи.Им так легко на всё найти ответ,А люд за деньги проползёт на пузе!Что восклицать? Так трудно втолковатьВсё это тем, чьи чувства – рудименты,Нигде не взять, у предков не сыскать,Ушедших в прошлое, духовной ренты.Амбициозно прыгая за рульБлестящей и престижной железяки,Похожим станешь вскорости на кульС говном бездомной бешеной собаки.И в высоте затерянных квартир,Среди экранов, кнопок и посуды,Где жизни средоточие – сортир,Забыть легко единственное чудо:Земную жизнь, прекрасную до слёз,И связанную с высшим из достоинств —Быть человеком!