Щенок спаниеля
Шрифт:
Джо подумал, что вряд ли король собирается отрубить ему голову, и сделал, как велено. Он почувствовал, как король коснулся его спины обухом топора и произнес:
— Встань, королевский дровосек! Раз в месяц приходи к королевскому лесничему за приказом, да смотри, ежедневно руби лучшие дрова, чтобы комнаты принцессы всегда были теплыми!
Последний приказ понравился Джо больше всего. Что ж, он раскланялся и вернулся домой, где нашел все в полном порядке.
— Ну как? — спросил старый дровосек.
— Да вот как, — и Джо рассказал все старику, а потом добавил: — Вот король и назначил меня своим дровосеком, пока ты не поправишься.
— Он что, так и сказал? — спросил старик с легкой усмешкой.
— Ну, так я его понял…
— Что ж, пусть так и будет. Раз уж нам вместе жить, зови меня отцом, если ты не против. Ты недавно потерял отца, а я когда-то лишился сына, и с тех пор меня никто так не звал.
Новый отец Джо поправлялся крайне медленно. По расчетам Джо, дело должно было пойти на лад, но рука никак не заживала. Кроме того, старик, похоже, был так потрясен падением, что и смотреть на топор не желал. Когда Джо бывал дома, старик и не поднимался с постели, и постепенно Джо привык, ложась спать на свою постель у очага, не думать о завтрашнем дне. Так и год пролетел.
Щенок стал уже таким же крупным и красивым, как его мать. Но Джо все равно звал его Щенком. Собака часто оставалась дома, сидела в хижине со стариком или грелась на солнышке снаружи. Щенок постоянно крутился возле Джо, и часто, отдыхая, Джо беседовал с ним обо всем, что приходило в голову. Лишь раз в месяц Джо по утрам являлся к лесничему, и часто возле домика лесничего ему встречалась симпатичная горничная, служившая у принцессы, она наведывалась к лесничему обменяться новостями.
Когда она уходила, лесничий давал Джо задание на месяц и напоминал ему, что надо ежедневно отсылать вязанку дров в покои принцессы. Джо собирал вязанку из самых душистых веток, а сверху укладывал маленький букетик: весной — фиалки, летом — дикие розы, медуницы, осенью — яркие листья и красные ягодки; даже зимой попадались зеленые веточки, ягоды или орешки.
В тот день, когда Джо исполнилось девятнадцать лет, первого июня, он, как всегда, пришел за своим заданием. У лесничего сидела горничная и тарахтела быстрее, чем обычно:
— Да, вот так-то! Доктор говорит, что у нее есть тайное желание, и из-за него она прямо-таки сохнет, бедняжка, а что это, никто не знает, она ничего не говорит ни отцу, ни матери, ни кормилице, ни мне! Королевский лекарь говорит, она так и умереть может!
— Что же делать? — спросил лесничий.
— Король объявил, что тот, кто сумеет узнать, в чем дело, и помочь принцессе, получит все, что пожелает. В последний день месяца каждый желающий может прийти во дворец и высказать все, что думает, и… Ой, восемь часов, мне пора!
Лесничий чмокнул ее в щеку, и она убежала, шутливо хлопнув его сначала по уху.
— Вот это девушка по мне! — засмеялся лесничий.
Джо тоже пошел восвояси, но весь день голова его была занята мыслями о принцессе. Он даже не сразу заметил, что Щенка рядом нет. Все же к вечеру Джо обнаружил отсутствие своего верного друга и несколько раз свистнул, однако Щенок не появился. Позднее он примчался прямо домой и принялся скакать вокруг Джо, выражая свою радость, однако от еды отказался.
В ту ночь Джо приснился удивительный сон. Такие сны являются нам, когда мы не то спим, не то бодрствуем, а наутро не можем понять, что же с нами было — сон или явь. И приснилось Джо, что Щенок лежит нос к носу с матерью, беседуя с ней вот о чем.
— Почему ты не ел, сынок?
— Я сыт, матушка.
— Где ж ты наелся?
— Во дворе короля.
— А что ты там делал?
— Встречался с подружкой.
— И что это за подружка?
— Кошка.
— Фу, какой стыд!
— Матушка, это же та самая кошка, что год назад была котенком, и ты нас обоих кормила своим молоком.
— Ах, нашакошка. И как она?
— Да ничего, вся золотистая, как мед.
— И что же она тебе рассказала?
— Все секреты принцессы, ведь принцесса шепчет их вечерами, зарывшись носом в шейку кошки.
— Что же за секреты у принцессы?
— Ей хочется получить любовное послание, но она не знает, повезет ли ей, и грустит.
Больше Джо ничего не снилось. Наутро же он припомнил ночной разговор и задумался. Что же ему теперь делать? Он был так озадачен, что старик спросил его:
— Что с тобой, тебя что-то заботит?
— Да вот сон видел странный, — отвечал Джо. — И не знаю, делать что или нет.
— А дело-то хорошее?
— Ну, если я что-то сделаю, то, может, излечу девушку от грусти, — пояснил Джо.
— И что в том плохого?
— По-моему, ничего.
— Ну так сделай, что можешь, и не ломай себе голову, — посоветовал старик.
Джо сел за стол и тут же сочинил любовное послание. Правда, он не знал, как положено писать такие письма, да и грамотность его оставляла желать лучшего. Написал он вот что:
«Любовь моя!
Я люблю тебя, потому что ты прелестна, как мой Щенок.
Любящий тебя Джо Джолли».
К тому времени, как он нарубил вязанку дров для принцессы, набрал букетик голубых незабудок и вложил в него письмо, послание изрядно помялось, но прочесть его все же было можно, а ведь это — самое важное в послании о любви.
До первого июля Джо и не вспоминал о письме, а первого июля он пришел к лесничему и услышал, как щебечет горничная:
— Тем все и кончилось, и слава богу. Вчера все собрались в большом зале, высказали свои предложения, а принцесса рассмеялась и говорит: никто не угадал, но она все же получила, что хотела, и больше ей ничего не надо. Да только никто из нас не знает, что же это! Но теперь она весела, как жаворонок, и доктор больше к ней не ходит.
И еще год прошел.