Щепа и судьба
Шрифт:
Раздражение и злость, явившиеся тогда во мне, напоминали обиду ребенка, которому взрослые что-то пообещали, а потом забыли за своей взрослой занятостью. Все мы чуть-чуть дети и ждем от жизни своих подарков, не сомневаясь, заслуживаем ли их. А наибольший подарок из всех мне известных — это любовь. И понимание. Скажу откровенно, когда на моем пороге появилась юная нимфа с этюдником на плече, воспринял это именно как подарок, ниспосланный мне за прошлые страдания. Как тут не вспомнить известный роман о Мастере, к которому по вечерам в подвал входила его возлюбленная. Днем он занимался сочинительством, а вечерами читал ей вслух написанное. Это ли не высшее счастье для человека творящего?! О подобном можно только мечтать,
«Так уж и не требуя?» — задал сам себе вопрос.
«Да что я мог у нее потребовать? Бессмертную душу? Она даже за пальчик не дала себя подержать, не говоря о большем…»
Во мне словно разговаривали два разных человека: один обвинял бедную нимфу, которой сейчас было и без того плохо, а другой, наоборот, выискивал негативные стороны в моих поступках.
«Не слишком ли многого хотелось тебе от хрупкой девушки, которая еще и жить-то не пробовала, — пытался унять мой пыл голос- защитник. — Она доверилась человеку более мудрому и опытному. Предупредила о своей неготовности с первых дней стать твоей любовницей. Все по-честному. Какие могут быть претензии?»
«Не этого я ждал…»
«А чего же? Что она бросится тебе на шею и вы тут же займетесь любовью? Разве не так? Вспомни, сколько ты делал попыток, пытаясь ее соблазнить. Что? Стыдно?»
«Это ей должно быть стыдно. Знала с самого начала куда шла…»
«И что с того? Неужели ты тянешь в постель всех женщин, оказавшихся рядом с тобой? Она не скрывала, что не желает стать твоей любовницей…»
«На роль музы она тоже не потянула», — слишком поспешно возразил голосу-защитнику и тут же пожалел об этом.
«Выходит, ты знаешь, какие они музы? Может, тебе справка нужна, о том, что она и есть муза?»
«Да при чем здесь справка… — я уже не рад был, что затеял диалог сам с собой, — и без нее видно, вдохновения во мне не прибавилось ни на грамм…»
«А ты его проверял? Взвешивал? Куда тебе! Был слишком занят своей персоной, а до других тебе просто дела не было. Правильно, она указала — ты влюблен в самого себя по уши. Есть такая болезнь или мания, и называется она — нарциссизм. Был такой мифический персонаж по имени Нарцисс, отвергший любовь прекрасной нимфы. Не его ли кровь течет в тебе самом?»
«Замолчи, сам разберусь», — цыкнул на самого себя и пошел проведать загнанных Лехой на ночь телят, которым совсем не уделял внимания, пока возился с юной художницей. Самобичевание, как известно, процесс полезный, но до известного предела.
Телочки мирно стояли возле ограды загона и неизвестно о чем мечтали. Во всяком случае, так мне показалось, стойло лишь глянуть на их загадочно наморщенные лобики. Почти у всех к середине лета повылазили небольшие рожки, но до настоящих рогов было еще ох как далеко. Просунул руку между жердей, и тут же чей-то шершавый язычок обмусолил мои пальцы. Хотел погладить ближайшую из них, но она испуганно шарахнулась прочь.
«И вы дружеского отношения никак не принимаете, — усмехнулся про себя, — не доверяете малознакомому человеку. И правильно делаете. Не заслужил того. Правильно… Вот я поверил постороннему человеку, в дом ее пустил, да что там в дом! — в душу свою! — и в результате получил унизительный рисунок на память. Фигу в мольберте!!!»
Несколько телочек что-то дружно промычали в ответ, то ли соглашаясь со мной, то ли, наоборот, осуждающе. Не такой я специалист, чтоб понимать их мыканье, и повернувшись пошей обратно к дому.
Там снова глянул на раскрытый этюдник, где лежал традиционный набор красок, растворителей, тряпка неопределенного цвета с разводами высохшей краски и несколько кистей различной величины. Ничего сверхинтересного, После этого, чуть поколебавшись, перешел к изучению стопки рисунков, заткнутых в другой половине отсека. Ожидал увидеть пейзажи милой моему сердцу деревеньки, но… ожиданиям моим сбыться было не суждено. Увидел же я нечто трудно поддающееся описанию. Там был целый набор сказочных героев, чем-то похожих на картинки с карт Таро, где миф переплетен с реальностью и в сюжете не так-то легко разобраться. Мне эти рисунки почему-то показались забавными с налётом детской наивности и какими-то трогательно жалкими. Но в то же время они непонятным образом перекликались с героями, много дней будоражившими мое воображение. Каким образом она могла, догадаться об этом и воспроизвести пусть на свой манер невоплощенные пока сюжеты? Мне захотелось прямо сейчас кинуться в город и задать ей этот вопрос. Но, увы, желание то было невыполнимо. Так и осталась эта загадка для меня неразрешимой. А может, это лишь игра моего пылкого воображения, не имеющая под собой никакой реальной основы? На то она и игра, что чем-то похожа на реальную жизнь и все-то в ней вроде ненастоящее, но порой трудно отличимое от действительности.
Вот ответьте мне, почему дети, подрастая, перестают играть? Считается, будто бы игры эти им становятся скучны и не интересны. А как же взрослые с футболом, хоккеем или теми же шахматами? Тут все не так просто, как пытаются объяснить этот факт уважаемые педагоги и психологи. Если во времена моей юности чуть ли не все поголовно стреляли из деревянных автоматов, а следующее поколение — уже из пластиковых пистолетов, то теперь в так называемых ролевых играх оружие близко к настоящему. Компьютерные игры создают эффект реальности происходящего. Играя, ты можешь безнаказанно убить человека, разбомбить город, захватить целую страну, создать собственное государство. Люди не перестали играть! Но их игры стали очень близки к реальности. Отбросим игры спортивные, где почти все замешано на деньгах, рекордах и достижениях, что опять же приносит реальные деньги. Игры остались, и популярность их растет. В человеке стала развиваться фантазия, которую он раньше использовал для изобретения орудий труда, оружия или чего-то иного, необходимого для выживания и улучшения условий существования. Теперь же, когда вопрос пропитания для большинства из нас не стоит так остро, взрослые дяди заняты рыбалкой, охотой, совершенно не нуждаясь в той добыче, что они привозят домой. Но процесс, как известно, не может замереть и остановиться на какой-то мертвой точке. Он будет развиваться и дальше. И в какую сторону он пойдет — одному Богу известно.
Зачастую взрослым дядям да и тетям тоже очень нравится, как бы играючи ощущать себя именно писателями, позволю в данном случае употребить это слово. Ведь именно писателями создаются новые, не похожие на иные миры, где есть свобода полету фантазии для самого изощренного ума. Недаром многие из них играли со смертью, ставя на кон свою собственную жизнь, иные спускали в рулетку или карты всю наличность. Большинство же играют своей судьбой, круто меняя ее, уходя из семьи, бросая детей и строя новую «ячейку общества». Это можно назвать болезнью, безумием, страстью, но прежде всего это есть неукротимое любопытство, соперничество с судьбой и Богом, когда хочется испробовать все на свете.
Поэтому мир меняется на глазах, когда реальная жизнь постепенно вытесняется игрой и забавой. Так было несколько веков назад при королевских и царских дворах, где во время карнавалов позволялось делать все, что ты пожелаешь. Театры и оперы заменили храмы и церкви, а достаточно богатые люди могли позволить себе устраивать многотысячные представления в своих усадьбах, где держали дрессированных зверей, запускали грандиозные фейерверки, и вся их жизнь постепенно становилась игрой с очень жестокими иногда правилами, а чаще и вовсе без них,