Щит дьявола
Шрифт:
Пока мертвый водитель полевой кухни валялся в придорожной канаве в десяти метрах от них, уставившись безжизненными глазами в темнеющее небо, немцы накинулись на все еще горячую пищу, запивая мясо огромными глотками бурбона.
— Они живут, как чертовы боги, эти американцы! — выдохнул Матц, ловко подцепляя котлету своим эсэсовским кинжалом. — И какого дьявола я не родился американцем, хотелось бы мне знать? — Он отправлял к себе в рот котлету за котлетой, его губы лоснились от жира.
— И действительно, почему? Какого черта великий рейх терпит в своих стенах такого ублюдка, как ты? — Шульце зачерпнул мяса своей походной кружкой и отправил в рот огромную порцию. — Пусть лучше янки заберут тебя со всеми потрохами! Ты же законченный больной — и на ноги, и на свою пасть. Жрешь слишком много и носишь слишком много сапог. Пусть они наслаждаются
— Неправда, господин гауптшарфюрер, у меня всего одна поганая нога, — запротестовал Матц. — И кстати, Шульце, — какого черта ты орудуешь чашкой, в то время как мы все пользуемся ложками, а значит, едим в несколько раз меньше тебя?
— Я поступаю так потому, что ношу петлички гауптшарфюрера, — важно ответил Шульце и вновь запустил чашку в сковородку со жратвой. — А ты — всего лишь вонючий простой шарфюрер. Все элементарно просто, Матц!
Фон Доденбург беззаботно расхохотался, прислушиваясь к беззлобному препирательству двух старых ветеранов «Вотана». Он чувствовал приятное тепло от американского виски. Однако беззаботной обстановке не было суждено длиться долго — война очень скоро вновь напомнила о себе.
— Что это за шум? — встревожен но задрал голову к небу Матц.
Фон Доденбург уронил ложку. К ним на огромной скорости приближался американский самолет.
— Живо в танк! — что есть силы заорал штандартенфюрер.
Самолет оказался американским «мустангом» [51] , который несся прямо на них на скорости 400 миль в час. Его фюзеляж был разрисован так, чтобы выглядеть, как акулья морда. Перед самолетом по земле неслась его зловещая темная тень. Неожиданно на крыльях «мустанга» блеснули алые вспышки, и фон Доденбург истошно закричал:
51
Американский истребитель Р-51 Mustang. — Прим. ред.
— Ракеты! Всем ложиться!
Эсэсовцы бросились лицом на землю. Земля вокруг них вздыбилась от разрывов. «Мустанг» ушел свечкой вверх, на мгновение заслонив своим корпусом солнце.
— Моя левая рука! — жалобно закричал Шульце. — Он попал мне в руку! Осколок попал мне в плечо. Я ранен!
— Хватит вопить о своих ранах, Шульце! — заорал фон Доденбург. — Быстро к танку! Если только ты можешь ходить, Шульце, то беги прямо к нашему танку!
Пока «мустанг» разворачивался для новой атаки, трое эсэсовцев запрыгнули в свой «тигр».
— Вперед! Матц, дуй вперед с предельной скоростью! — выдохнул Куно.
«Тигр» помчался по направлению к железнодорожной развязке. Тем временем фон Доденбург развернул башенный пулемет «тигра». Яростно ревя моторами, «мустанг» вновь спикировал на них и, когда он оказался над немцами, то открыл огонь из своих 20-миллиметровых пушек.
В эту секунду фон Доденбург нажал на гашетку танкового пулемета; в сторону американского истребителя полетели трассирующие пули. Но Куно промахнулся — ни одна из пуль даже не задела самолет, который взмыл вверх, готовясь к новой атаке.
Фон Доденбург торопливо вставил в пулемет новую ленту взамен использованной, матерясь себе под нос, потому что ствол пулемета успел раскалиться от стрельбы и обжигал ему пальцы. Одновременно он лихорадочно обшаривал глазами местность, ища, где они могли бы укрыться. Наконец Куно обнаружил подходящее укрытие — небольшой въезд под железнодорожными путями, который, вероятно, был сделан специально для местных фермеров, чтобы они могли проезжать через него на расположенные ниже поля.
— Матц, — закричал он, стараясь перекрыть рев моторов неприятельского истребителя, — видишь въезд под путями? Дуй прямо туда!
— Но въезд слишком маленький! — запротестовал шарфюрер. — Зад нашего танка будет торчать наружу!
— Черт бы побрал тебя, Матц, делай, как я сказал!! Мне наплевать, даже если наружу будут торчать твои яйца. Это единственный…
Остаток слов Куно фон Доденбурга потонул в оглушительных звуках выстрелов сразу восьми 20-миллиметровых пушек «мустанга». Вся местность осветилась всполохами разрывов. «Тигр» качнуло, когда один из снарядов поразил левый каток. Фон Доденбург затаил от ужаса дыхание, боясь, что в следующую секунду с колес танка слетит гусеница. Однако профессор Порше, создатель «тигра», надежно сконструировал свое детище. Гусеница осталась на месте, и танк сумел протиснуться
Но фон Доденбург глядел уже в другую сторону. Перед тем как погибнуть, пилот успел сообщить о завязавшемся бое другим самолетам. И теперь уже пять неприятельских штурмовиков неслись в сторону их «тигра». Они чуяли кровь, уже предвкушая расправу с единственным немецким танком, загнанным в небольшой въезд под железнодорожными путями.
— Тысяча чертей! — слабым голосом простонал прижимавший руку к своему раненному плечу Шульце, перед тем как потерять сознание. — Кажется, на этот раз американские ублюдки действительно сумели взять нас за задницу.
Глава четвертая
— Д-джентльмены, — чуть заикаясь, сказал король Георг VI, поднимая свой бокал, — позвольте мне п-произнести т-тост.
Генералы Дуайт Эйзенхауэр, Джордж Паттон и Омар Брэдли, лица которых уже успели раскраснеться от хорошей еды и вина, послушно подняли свои бокалы. Они знали, что английский король прибыл в Бельгию специально для того, чтобы попытаться поддержать боевой дух войск фельдмаршала Монтгомери, только что потерпевших унизительное поражение под Арнемом [52] — немцы отбили их атаку, и все продвижение английских войск бесславно захлебнулось. Теперь вся надежда была только на короля Великобритании — он должен был вернуть подчиненным Монтгомери высокий боевой настрой. Но, несмотря на то, что король прибыл в Европу прежде всего для того, чтобы поддержать своих соотечественников, американские генералы были все равно благодарны ему за то, что он счел возможным уделить внимание и им. А откровенный и прямой генерал Джордж Паттон уже успел шепнуть на ухо Эйзенхауэру: «Послушай, Айк, а этот король — свой парень! Он только что вручил мне очередную медаль!»
52
Наступательная операция союзных войск под голландским городом Арнемом (кодовое название «Маркет-Гарден», начало сентября 1944 г.) под командованием британского генерала Б. Монтгомери, краеугольным камнем которой стало массированное применение британских воздушно-десантных сил, она стала единственным поражением союзников в Северо-Восточной Европе. — Прим. ред.
— Ж-желаю вам одержать успех в борьбе с немцами под Аахеном в б-ближайшие сорок восемь ч-часов! — произнес британский король.
— Я всем сердцем и полностью поддерживаю ваше пожелание! — широко улыбнулся Дуайт Эйзенхауэр и осушил свой бокал. Остальные высокопоставленные американские военные последовали примеру главнокомандующего.
Выпив, военачальники принялись беседовать друг с другом. Доминировал в этой беседе, как обычно, громкоголосый генерал Джордж Паттон. Он очень живо и громко и излагал свою точку зрения, для убедительности размахивая в воздухе сигарой и тыча ею в лицо собеседнику так, словно она была штыком. Когда речь зашла о воровстве тунисцев во время кампании в Северной Африке, генерал Паттон, кивнув, со странным смешком проронил: