Щит и Меч нашей Родины
Шрифт:
Бесполезны в мирное и опасны в военное время
В ратной истории России нет личности более яркой, чем Александр Васильевич Суворов. Однако даже многим своим современникам он казался иногда отнюдь не выдающимся военным мыслителем, а неким чудаковатым персонажем. И уж тем более не руководствуются его заветами (на деле, а не на словах) в наше время. А то и перевирают известные высказывания великого полководца.
Поэтому, чтобы следовать предначертаниям генералиссимуса, надо хотя бы понимать, что он имел в виду. В частности, в одном из своих писем граф Рымникский отмечал: «Достоинства военные суть храбрость для солдата, бодрость для офицера, мужество для генерала».
То есть именно мужество выдвигал Александр Васильевич на первое место
По этому поводу генерал Василий Флуг в свое время говорил: «Гениальность стратегических и тактических замыслов заключается вовсе не в самих замыслах, обыкновенно крайне простых и не выходящих за пределы способностей обыкновенного здравого смысла, а в той огромной силе духа, которая была приложена для проведения замыслов в жизнь».
Приведем несколько хрестоматийных примеров проявлений мужества из биографии одного известного отечественного полководца. 22 июня 1941 года генерал-майор Константин Рокоссовский, не имея связи с вышестоящим командованием, вскрыл «красный» пакет наркома обороны, склады НЗ и мобилизовал автотранспорт. Корпус Рокоссовского организованно вступил в войну. На первый взгляд, так должен был поступить каждый командир. Однако, если учесть, что совсем недавно будущий маршал и дважды Герой Советского Союза был освобожден из мест заключения, где ему выбивали зубы, ломали ребра и несколько раз выводили на расстрел, его поступок приобретает совершенно другую окраску. Высшие офицеры «ломались» в те времена даже от пристального взгляда вождя всех народов. Хорошо известно и поведение генерала армии Рокоссовского накануне стратегической наступательной операции «Багратион», когда его несколько раз выпроваживали из кабинета Верховного главнокомандующего и настоятельно предлагали подумать над корректировкой замысла наступления подчиненного ему фронта, но генерал все равно отстаивал свое мнение и в конечном итоге убедил Сталина согласиться с его вариантом. А возражать «кремлевскому горцу» было не то чтобы нелегко – просто опасно.
И приведем всего один пример из недавней истории РФ. Ноябрь 1994 года, собравшиеся в кабинете президента России Бориса Ельцина государственные мужи обсуждают вопрос о проведении специальной операции против незаконных вооруженных формирований генерала Дудаева. По большому счету министр обороны, присутствовавший на этом совещании, теоретически мог встать и честно сказать: «Товарищ Верховный главнокомандующий, армия не готова в установленные вами сроки начать военные действия. Прошу дополнительно два-три месяца на доукомплектование и боевое слаживание соединений и частей».
Разумеется, тем самым министр обороны мог подвести черту под своей карьерой как главы военного ведомства. Как же, война, а у него ничего не готово. Но это был бы честный и самое главное – мужественный ответ генерала. Однако министр промолчал. Как известно, больших охотников возражать Борису Ельцину в России 90-х не было. И ведь на том приснопамятном совещании не выбивали зубы, не ломали ребра, не расстреливали. Общий результат известен – позор на весь мир: 273 убитых военнослужащих только за одну новогоднюю ночь. После 1 января 1995 года западные аналитики заявили, что в России отсутствуют Вооруженные Силы, способные вести боевые действия с применением только обычных средств поражения.
Вернемся к временам сегодняшним. Как известно, высший офицерский состав ВС РФ за последние годы, при Анатолии Сердюкове и до него, без звука «сдал» виды Вооруженных Сил, округа, главные командования, армии, корпуса, дивизии, военно-учебные заведения. Никто «даже в доступных для этого рамках» (так иногда писали раньше в служебных аттестациях) не пытался возражать, отстаивать иную точку зрения. Критика звучала только из уст отставников. Верховному главному командованию стоит всерьез присмотреться к этому феномену (да и детально разобраться: такое уж ли это достоинство). Потому что в природе так не бывает – рыбье молчание и услужливая покорность в мирное время и редкое мужество в военное. Подобные черты отечественного высшего офицерского состава могут привести к самой главной беде – утрате управления войсками и общему поражению в войне. А последнюю еще никто не отменял.
Нет клаузевицев в Отечестве своем
Во многих развитых странах Запада и Востока существуют независимые экспертно-аналитические центры, занимающиеся исследованиями проблем вооруженной борьбы, военного строительства и разрабатывающие различные программы по заказу руководителей государств, получая за это казенные деньги.
Причина появления подобных центров достаточно проста – научные учреждения силовых ведомств редко способны предложить какие-либо воистину прорывные решения в области обороны, национальной безопасности, правоохранительной деятельности. Сотрудники данных организаций вынуждены постоянно прислушиваться к мнению высокопоставленных чиновников – при погонах и без оных – которым подчинены. Если же ведомственная наука – монополист в столь важных сферах, результаты окажутся весьма печальными, о чем наглядно свидетельствуют, к сожалению, негативные примеры из жизни нашего Отечества. Кстати, очень мало рядовых граждан РФ имеют полное представление о том, насколько мы отстали от передовых в военном отношении стран мира.
Кто-то скажет: надо и в России принять решение о создании независимых исследовательских центров. Однако делать это не нужно. Они у нас есть, в том числе и военной направленности. Только вот в большинстве из них с кадрами настоящая беда. Военнослужащие, находящиеся на действительной службе, независимыми экспертами и аналитиками, естественно, быть не могут. Уволившиеся в запас или пребывающие в отставке нечасто, мягко говоря, предлагают нечто по-настоящему революционное. Что же касается гражданских специалистов, то «узок круг» этих людей, немногие из которых вдобавок обладают необходимыми знаниями, по-настоящему вдумчиво разбираются в сути трудностей армии и флота, ОПК.
Впрочем, дело не только и не столько в кадрах, сколько в состоянии современной военной мысли в России. Наша официальная ратная наука впала в кому во второй половине 80-х годов и в середине 90-х, так и не приходя в сознание, тихо скончалась. Доказательством того является практически полное отсутствие заметных, будоражащих общественность выступлений ученых с офицерскими и генеральскими званиями в открытой печати. Назвать имена двух-трех видных отечественных военных теоретиков европейского/мирового уровня конца XX – начала XXI века – задача абсолютно невыполнимая.
А как обстоят у нас дела с неофициальной военной мыслью (назовем ее так), глашатаями которой в настоящее время выступают некоторые бойкие «вольные сочинители», а также штатные обозреватели печатных и электронных СМИ (хотя многие из них не имеют даже первичного военного образования)? Для начала скажем, что в ней трудно выделить какие-то течения и направления. Она заражена многочисленными ересями, которые не выдерживают ни малейшего критического анализа.
В частности, ряд ее адептов на протяжении 20 последних лет убеждают российское общество в том, что нам всенепременно нужна «профессиональная армия». До тех, кто произносит подобное словосочетание, никак не доходит, что профессионализм армии нисколько не зависит от способа комплектования, коих всего-то два – по контракту и по призыву – а определяется уровнем боевой подготовки и главным образом – результатами, показанными на полях сражений. Причем армии, даже целиком состоявшие из солдат, набранных согласно закону о всеобщей воинской повинности, не единожды прекрасно проявляли себя в боях. Вспомним хотя бы легендарные легионы Древнего Рима в период его расцвета, пополнявшиеся исключительно призывниками, ибо защита Родины была обязанностью каждого свободного гражданина. Между тем сейчас на слуху уже другой слоган – «профессиональные сержанты». Однако это примерно из той же оперы.