Щит и Меч нашей Родины
Шрифт:
Налицо результат того самого штудирования, о котором говорилось ранее. Прочно осели в мозгах наших военачальников положения научного коммунизма. Хотя после данных посылов любой мыслящий человек неизбежно сделает вывод: советским войскам придется сражаться ради светлого будущего южного соседа СССР лет эдак 100 как минимум. Причем без малейшей надежды на успех.
Другой пример. В августе 1991 года теоретически в стране могла воцариться военная диктатура. Руководству Вооруженных Сил потребовалось бы предпринять несколько энергичных мер – и безвластная страна оказалась бы в их полном распоряжении. Этого не произошло
Однако предположим, что маршалы и генералы, получившие все свои знания об окружающем мире и его экономическом устройстве с помощью единственно верного и всепобеждающего учения, все-таки осуществили военный переворот. Могла ли у них быть хотя бы какая-нибудь разумная программа возрождения огромной страны, подъема ее народного хозяйства? Вряд ли. Стагнация на одной шестой части суши наверняка бы продолжилась, а затем грянул бы настоящий катаклизм, превзошедший по масштабам трагедию 1991 года.
Впрочем, старание, с каким марксистско-ленинский бред вбивался в головы граждан, окончилось откровенным пшиком. Представители новой исторической общности (советский народ согласно определению теоретиков КПСС, позвольте напомнить) 24 года назад с воодушевлением разбежались по национальным квартирам и принялись резать друг друга. Никто не вышел защищать свое общее социалистическое Отечество – Советский Союз. И уж тем более не нашлось подвижников с горящими глазами, взошедших на костер с партбилетом в руках.
Однако вакуум, образовавшийся вследствие исчезновения коммунистической идеологии, в настоящее время не заполнен ничем. Прежние идеи и лозунги низвергнуты. А взамен так ничего и не появилось. И это не может не внушать опасений.
Кровь, мед, песок, пчелы
Мешанина с понятиями и военными терминами, похоже, началась с МЧС. Именно в этом ведомстве начали «формировать группировки» из двух пожарных машин, трех собак, трех лодок, двух вертолетов. Более того, «передислоцировать» их.
Слава Богу, в МЧС пока не знают слов «оперативное построение» и «эшелонирование». А то, можно не сомневаться, и в эти веками устоявшиеся понятия спасатели вложили бы совершенно иной смысл. Впрочем, об этом я уже писал. Правда, какого бы то ни было особого воздействия на некрепкие и перевозбужденные отечественные умы этот материал так и не произвел. Вот он, этот текст.
Правильно назвать – правильно понять
Сегодня красота военного языка поблекла, а смысл терминов стратегии и оперативного искусства или утрачен, или искажен.
К этой теме (и устно, и письменно) я обращался не раз. Обстановка к лучшему, к сожалению, не меняется. В настоящее время как руководящим составом, так и представителями самой широкой общественности военные термины употребляются без всякой связи с их изначальным смыслом. Можно предположить, что в значительной степени соответствующими авторами и ораторами это делается исключительно для красоты и убедительности речи. Однако смысл и сама суть терминов при этом отходят на второй, а то и на третий план. Вот что из этого получается на практике.
Например, одно силовое ведомство очень полюбило слово «группировка». В речах и заявлениях руководителей этой структуры самого разного уровня по частоте употребления данный термин стоит на одном из первых мест. При лесном пожаре – группировка, при наводнении – группировка, при землетрясении – опять же группировка.
В примерах это звучит приблизительно так: «В целях наращивания группировки по оказанию помощи в ликвидации последствий ЧС в…», «сформировать полномасштабную группировку сил», «создать группировку для ликвидации последствий паводка», «сформировать полномасштабную группировку сил для ликвидации лесного пожара» и т. д. При этом группировки «передислоцируются» и «прибывают». Вершиной подобного творчества, наверное, является выражение «группировка по-прежнему работает в усиленном режиме».
Задумывались ли авторы подобных лихих выражений, что такое на самом деле «группировка» и как правильно употреблять этот термин? Похоже, что нет. Ибо группировка войск (сил) – это сведенные в определенную систему и развернутые (расположенные) соответствующим образом объединения, соединения, части и подразделения различных видов ВС, родов войск (сил), специальных войск и тыла, предназначенные для выполнения задач в операции (бою). Создаются на театрах военных действий (стратегическом, операционном направлении или в полосе, районе). Группировки войск (сил) различают: по видам ВС и родам войск – группировка авиации, войск ПВО, ракетных войск и артиллерии и т. д.; по масштабам – стратегическая, оперативная; по предназначению – главная, ударная и др.
А как правильно употреблять термин «группировка»? А примерно вот так: «К исходу 30.10.2013 года создать ударные группировки войск на избранных направлениях, осуществив смену обороняющихся войск и заняв исходные районы для наступления.
Группировки войск иметь:
• на направлении главного удара – 45 А, усиленная 69 мсд, 5 А (без 3 АК), 53 АК, 10 и 25 овдбр, основные силы родов войск, специальных войск и тыла;
• на направлении другого удара – 3 АК, усиленный 68 мсд и 28 омсбр, часть сил и средств родов войск, специальных войск и тыла».
Или хотя бы вот так: «Для создания ударных группировок войск фронта в район боевых действий через Главный Кавказский хребет необходимо перегруппировать мсд – 4, омсбр – 3, корпусной и фронтовой комплект соединений и частей родов войск и специальных войск (всего свыше 100 формирований)».
Группировку невозможно сформировать или передислоцировать. Сформировать (расформировать, перевести на другие штаты, передислоцировать) можно только части, соединения, объединения. Группировка не может работать в усиленном режиме. Войска (силы, средства) или их часть могут находиться в повышенных степенях боевой готовности, но уж никак не группировки. И не надо замешивать в одном флаконе два совершенно разных понятия – «группировка» и «боевой и численный состав» (это в части так называемого наращивания группировок). Это все-таки разные вещи. А в целом от подобной штабной безграмотности у офицеров-операторов уши закручиваются в трубочку и карандаши «Тактика» от удивления выпадают из рук.