Щит Королевы
Шрифт:
Я взглянул на Фиону: она еле слышно пробормотала что-то на ольтанском. Поскольку я не большой дока в этом красивом, но весьма непростом языке, мне показалось, что она желает обоим Щитам, чтобы их забрала одна из тех богинь, которым люди вручили власть над их жизнью и смертью. Хотя ума не приложу, что она стала бы делать с гномом, чьей судьбой вправе распоряжаться лишь Крондорн.
Покуда я размышлял, королева, видно, тоже решила, что ее первая мысль была неудачной, и распорядилась уже на гномьем:
– Мои Щиты пойдут со мной.
– Сожалею,
Клан Алтаря всегда отличался упрямством.
– Мы охраняем ее так же, как ты охраняешь Вьорка, – попытался вразумить его Тиро.
– В покоях Вьорка нет угрозы для королевы, – фыркнул Ланкс, словно Фионы здесь не было.
Мог ли я представить себе, что не пройдет и месяца после бракосочетания, а Щиты короля и королевы будут готовы кинуться друг на друга с оружием.
Выход неожиданно нашла Фиона.
– Мэтт, прошу тебя следовать за мной, – надменно заявила она. – Гвальд, Тиро, подождите меня здесь. Где Стради?
– В ваших покоях, моя королева, – смиренно ответил Гвальд.
– Так пошлите за ним, – капризно потребовала Фиона. Видно было, что она удивилась, с чего это Стради вздумалось сторожить пустые комнаты, но решила, что сейчас не время для вопросов.
Ланкс открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Фиона уже величаво проследовала мимо него. Я попытался изобразить на лице нечто вроде: «Сам понимаешь, служба», – и протиснулся следом.
Вьорк лежал на кровати – как был, в парадном облачении, в котором он проводил Ночь Роракса. Его серебристо-черная борода, обычно воинственно торчащая вперед, бессильно покоилась на груди.
Так, наверно, король должен был выглядеть на смертном одре лет через триста. Его тело казалось высохшим от старости, дыхание – едва заметным.
– Что это? – прошептала Фиона. – Вот эта палка в его руке, с двумя лезвиями.
– Гвизарма, – не задумываясь, ответил я.
А задуматься стоило.
Гвизарма – не то оружие, которое берут с собой, отправляясь умирать. Не говоря уже о том, что гномы редко им пользуются: изогнутый клинок хорош против лошадей, но лошадей у нас по пальцам пересчитать можно. А выходить против пони или тех коняг, что крутят вороты, едва ли кому придет в голову – что с гвизармой, что без.
Однако это, несомненно, была гномская гвизарма: для человека рукоять слишком коротка. И очень, очень старая: клинок весь иззубрен, острие изъедено грязно-рыжей ржавчиной.
Где только Труба ее откопал? И что вообще здесь происходит?!
Только теперь я огляделся. Ведающий Минувшее уже был тут. Плохо, очень плохо. Сбоку на ложе Вьорка, положив правую руку ему на живот, примостился Беххарт. Рука старого жреца дрожала; нахмурив лоб, он отчаянно что-то бормотал, сам, похоже, не веря в успех. Не иначе, Крондорн сегодня от нас далеко.
Из угла комнаты, поднявшись на ноги при нашем появлении, грустно смотрели еще двое Щитов Трубы, Айрант
Справа от входа вполголоса беседовали еще двое. Ганта, главу Гильдии первопроходцев Хорверка, я хорошо знал: хотя тот был из клана Алтаря, дед не раз призывал его посоветоваться, в какую сторону лучше прокладывать новые туннели. А вот присутствие здесь в такую минуту Биримбы меня удивило едва ли не больше, чем гвизарма в руках Трубы: чернявый суетливый маг появился в Хорверке не так давно и, на мой взгляд, никому, кроме короля, не пришелся по душе. И то, что Щиты его не выставили, было весьма показательно.
Фиона приблизилась к ложу. Не знаю, показался ли ей муж, как и мне, живым мертвецом, но только она застыла, не прерывая Беххарта и ни о чем не спрашивая. А я, по привычке не спуская с нее глаз, отошел к Щитам.
Сев, мы немного помолчали. Первым, как и положено, заговорил Айрант:
– Где остальные?
– У входа. Ланкс их не пускает.
Айрант поморщился. Авторитетом в семье он пользовался непререкаемым: его, единственного из всех, Труба просил стать его Щитом.
– Образумится. Не держи на него зла.
– Так образумь.
Айрант усмехнулся.
– Надо будет. А теперь слушай. Гант его, – он кивнул на короля, – с самого утра дожидался. Все твердил о каком-то кладе. Когда Вьорк покинул Чертог, мы мастера незаметно оттерли – надо же и честь знать. Тогда он кинулся к Хийнму. Словом, Вьорк его выслушал.
– Прямо в Зале Пиршеств?
– Рядышком. В одной из пещерок для любителей уединения.
– И кто из вас там был?
– Никого. Король отослал всех.
В принципе, в мирное время король вполне мог обходиться и без Щитов. По традиции. В реальности же крайне редко бывало, чтобы он просил Щитов удалиться, когда речь не шла о его личных делах. Насколько я знал, Труба тоже не упускал случая использовать Щитов как советников – как правило, они были в курсе дел не меньше его самого.
– Тебе это не показалось необычным?
– Показалось. Но я не стал спорить: вряд ли Гант кинулся бы на него с топором.
– А с гвизармой?
На этот раз усмешка Айранта оказалась невеселой.
– Гвизарму он держал завернутой в ткань. Видно было, что на весло похоже, а так не разобрать. Странно, конечно, впираться к королю с такой жердиной, но он все ж таки глава гильдии, должен и понимание иметь. Раз идет, значит, так надо.
Фиона грациозно опустилась рядом с ложем прямо на пушистый килузанский ковер и положила ладошку на лоб королю. Но что меня изумило больше всего, так это то, что Беххарт одобрительно кивнул и забубнил с удвоенной силой.
Похоже, она ему как-то помогала, но как? Как вообще человечья женщина способна помочь жрецу Крондорна?!