Щит побережья. Книга 1: Восточный Ворон
Шрифт:
– Проваливайте! – яростно орал он, и в нем кипело возмущение из-за всех напрасно пережитых тревог и страхов этого дня. – Чтоб духу вашего не было в нашей округе! Чтоб вас никто не видел и не слышал! Лучше бы тут были настоящие тролли! Ради чего я мотался по снегу весь день! Чего вам здесь надо! Много у нас таких ходит! И все из-за вас! Чтоб вас тролли сожрали! Ворюги сволочные!
Атла презрительно и насмешливо дернула уголком рта: ничем другим она не могла защититься. И вдруг перехватила веселый взгляд второго, высокого парня: тот смотрел на вопящего бородача с явным удовольствием.
Даг и правда был доволен сразу всем: и тем, что вместо троллей тут оказались живые люди, и тем, что жаждущий подвигов герой
– Успокойся! – настойчиво посоветовал Даг Брендольву, стараясь не выдать своего веселья. – По-моему, все просто отлично.
– Какое тут успокойся! А ты за них не вступайся! – напал на него Брендольв и отмахнулся даже от Хельги, сделавшей движение, будто она хотела взять его за руку. – Мало нам тут бродяг! Мало того, что ограбили, так еще и опозорили! Если сами не уйдете – я велю вас камнями прогнать!
Атла насупилась и сжала губы. Примерно этого она и ожидала от местных жителей, и теперь посмотрела на Дага вопросительно: ты тоже будешь нас гнать?
– Перестань! – закричала Хельга и встала перед Брендольвом. Эти нападки удивили и возмутили ее. – Не ругайся! Людям же надо что-то есть! Это тролли могут пожевать хвои, а людям нужна настоящая еда! Где же им было ее взять?
– А почему мы должны их кормить?
– Брендольв, не позорься! – Взглядом призвав Атлу к спокойствию, Даг положил руку на плечо товарищу и не позволил скинуть. И снова, как и тогда на берегу, Брендольв ощутил, что сын хёвдинга за прошедшие четыре года не только вырос выше него, но и стал очень сильным. – Пусть Кнёль кричит про убытки, его за это кормят. А тебе стыдно мелочиться. Далась тебе эта лошадь! Тоже мне, Грани, нагруженный сокровищами Фафнира! [15] Твой род славится щедростью – я не верю, что сын Гудмода Горячего пожалеет голодным людям две горсти зерна!
15
Весенний праздник, гулянья молодежи.
Брендольв открыл было рот, но закрыл опять, ничего не ответив. Первая вспышка гнева прошла, и он стал доступен доводам. Призывы к великодушию и гордости не остались напрасны. Оправдания самих «троллей» не помогли бы, но близким людям не составляло труда его уговорить. Если друзья его оказывались с ним не согласны, у него сразу возникало ощущение, что он завернул куда-то не туда.
– Ходят тут всякие! – пробормотал он только и отвернулся.
Что там какая-то заморенная лошадь, какая-то тухлая рыба! Бесславное возвращение домой гораздо хуже любых убытков. И отец будет смеяться громче всех.
Удовлетворенный Даг повернулся к самозваным троллям.
– Вы с Севера? – спросил он. – Почему вы не пошли в усадьбу? У нас принимают всех.
– Даже тех, кто отнял у вас лошадь? – язвительно спросила Атла. Ей не верилось в такую доброту.
– Лошадь была не наша, а Ауднира Бережливого.
– Откуда нам знать? Мы издалека. А по пути мы мало видели таких добрых людей. Обычно нас не пускали и во двор, хотя мы у них не тронули не только лошади, но даже кошки!
– Это война! – Даг пожал плечами, словно искал оправдания незнакомым людям. – А в войну каждый боится за себя. Но наша усадьба зовется «мирной землей». У нас даже преступников принимают, чтобы спокойно переждали до тинга. И раз уж вас сюда занесло, лучше пойдемте с нами и будьте нашими гостями. Это лучше, чем воровать лошадей и овощи.
– А как мы теперь доберемся до дому? – спросила Хельга. – Послушай, что там творится.
Все замолчали и прислушались. За дверью избушки бушевал настоящий ураган. И сама избушка, до того казавшаяся тихим островком среди бури, стала чуть заметно подрагивать. Подрагивала сама земля под ней, точно избушка причиняла боль телу богини Йорд. Внутри ее тесного пространства собралось и зависло плотное напряжение.
– Вы слышите? – обеспокоенно шепнула Хельга. – Нас как будто зажало в кулак.
– Так и бывает, – ответил ей Вальгард и взглянул на Хельгу с неожиданной приветливостью. – Маленькая йомфру правильно чувствует. Здесь – середина заклятий. Здесь они так сильны, что сила духов пожрала друг друга. И оттого кажется, что тихо. Но хорошего тут мало. Мы уже собирались, хотели только сварить мяса на дорожку. А если вы накормите нас в усадьбе, то нечего тянуть.
С этими словами Вальгард поднялся и стал собирать свое оружие. Даг и Брендольв следили, как он поднимает один предмет за другим: секиру за пояс, меч в петле на руку, копье, щит, и с каждым мгновением их невольное уважение к этому человеку возрастало. Атла засуетилась, торопливо рассовывая скудные пожитки по мешкам.
– Держи! – Мешок с остатками зерна Атла всунула в руки Брендольву. – Не оставлять же троллям!
Брендольв сперва онемел от возмущения, потом растерянно усмехнулся. Какая-то бродяжка приказывает сыну Гудмода Горячего, который знатнее самого Хельги хёвдинга! Но все события этого дня настолько сбили его с толку, что последнее происшествие показалось даже забавным.
– А далеко ваша усадьба? – спросила Атла.
– Нет, скоро дойдем, – ответил Даг. – Если выберемся с горы… Тут совсем рядом Поле Тинга.
– Тинга восточного побережья? – Атла остановилась, держа в руках свою любимую липовую ложку. – Далеко же мы забрались!
– Пошевеливайся, а не то окажешься еще дальше! – посоветовал Вальгард. Когда он лучше знал, что делать, он без колебаний отнимал у Атлы право распоряжаться. – Становитесь все за мной!
Держа перед собой щит, Вальгард первым встал у двери, и все послушно выстроились цепочкой за ним. Второй стояла Атла, потом Брендольв, потом Хельга, а замыкал строй Даг. Никто не усомнился в праве Вальгарда идти впереди: обвешанный оружием, со щитом в руках, он был грозен и тверд, как сам Тор. Он был как каменный утес, о который разобьются любые бури. У Дага мелькнуло в мыслях, что эти бродяги не такие, как все, но тут же он мотнул головой, сам с собой не согласившись. Какие – не такие? Все люди – разные, и потому – не такие. А война всех одинаково лишила крова, сорвала с места, погнала по свету искать пристанища между людьми и троллями. И в каждом проснулись силы и чувства, которых мирная жизнь не требовала. В ком – троллиные, в ком – великаньи.
Мощным ударом Вальгард вышиб наружу дверь и одновременно с этим запел:
Громом разящимРазорваны тролли,Молотом молнийРасплавлены камни…Сильный густой голос заглушил свист ветра, и Вальгард двинулся вперед. Он пел, и четверо за его спиной старались ступать в лад с его песней, как единое многоногое существо. Придерживаясь за плащ Брендольва, Хельга жмурилась от страха, и ей казалось, что она идет через битву и над ее головой с грохотом и звоном сшибаются клинки. Теперь она разбирала лишь отдельные слова, которые стремительно проносились мимо нее на ветру: «Сила Властителя… жаром растопит… воды кипят… тучи багровые жертвенной крови…» Было жутко. Сила пришлого берсерка боролась с силой растревоженных духов, а людям оставалась узенькая дорожка, не шире лезвия секиры. Только он, одержимый битвой воин, и мог провести их по этой дорожке. Вальгард не умел успокоить тех, кого растревожила старая Трюмпа, – в нем самом не было покоя. Была только сила, дух Отца Битв, и была твердость, способная отразить и отбросить. Но надолго ли?