Считывание
Шрифт:
Я открыл глаза.
– Почему это произошло именно со мной? Зачем я понадобился тебе?
– За тем, зачем нужен мужчина женщине, – улыбнулась Лолия. – Я хотела спокойствия, семьи и уюта.
– Но почему я?
– Потому что, когда я увидела тебя, уже через несколько секунд я знала, что передо мной именно тот человек, которого я хочу взять себе в спутники жизни.
Снова я подумал о нашей с Лолией первой встрече. Я вспомнил тот мягкий спокойный взгляд её красивых синих глаз, которые она подняла на меня в тот зимний вечер, и по моему телу пробежала дрожь. Не может быть, чтобы в то время когда я любовался ею, она считывала мои мысли. Я тонул в её глазах, которые поглощали моё сознание…
– А
– В моей голове всплывают те же зрительные образы, те же звуки, те же слова, что хранятся в памяти у считываемого. Если человек будет думать на том языке, который знаю я, то мне будут понятны даже все слова и фразы, которыми наполнен его мозг.
– Ты всегда читаешь мысли незнакомых людей? – спросил я.
– Да, и знакомых тоже. Это уже происходит автоматически. Я не люблю из-за этого смотреть телевизор и ходить в кино. Даже когда я на простом экране вижу лицо человека и его глаза, я пытаюсь считать его мысли.
– И что, получается? – с издёвкой спросил я.
– Нет. Это всего лишь пустая картинка, она не несет ничего. Вот театр – это совсем другое дело, – Лолия оживилась. – Там я могу смотреть в глаза актеров. Передо мной проносятся их судьбы, смешанные с судьбами их героев. Я вижу, насколько каждый из них способен вжиться в свой образ, отойдя от повседневности жизни. Это намного интереснее, чем считывать мысли обычных людей.
Так вот почему Лолия так любила театр и никогда не ходила в кино. А выставки? Их она тоже любила. Значит, если следовать её рассуждениям она ходила наблюдать туда за людьми. Ей не интересны были экспонаты, она наблюдала за посетителями, за тем, какие мысли рождают в их головах те или иные предметы искусства.
– Правильно, – ответила мне Лолия.
Это было прекрасно и ужасно. Моя Лолия была уникальна, и в то же время она могла делать то, что меня пугало. Ведь она могла проникать в самые потаенные уголки моей души, могла копаться в моих мыслях, могла видеть ход моих рассуждений. Она могла прекрасно знать, какой я на самом деле.
Не тот, каким стремлюсь быть, не тот, каким меня воспринимают другие, не тот, каким я кажусь внешне, а тот, какой я изнутри, со всеми моими дурными мыслями и смятениями. У меня не было от Лолии секретов, но всё-таки, как и у любого человека, были мысли, которыми я не хотел делиться ни с кем.
Были воспоминания, которые я попытался спрятать очень глубоко, но всё-таки они хранились в моей памяти. Значит, Лолия знала обо всём этом. Вот откуда такое потрясающее понимание меня, моих проблем, моих дум и стремлений. Надо отдать ей должное, я ни о чём не догадывался. Всё, что я заметил, это то, что она была единственным человеком, который полностью понимал меня. Единственным… Постой, но ведь вчера она сказала, что их была группа. Значит, есть и другие… Я остолбенел.
– Вчера ты сказала, что вас была группа, – начала я, и, посмотрев на Лолию, неожиданно уловил странное ощущение того, что она знает, о чём я хочу спросить. – Сколько вас, тех, кто умеет читать мысли?
Наступила пауза. Лолия задумалась, а потом произнесла:
– Сейчас уже порядка пяти миллионов?
В висках застучало. Мне показалось, что я ослышался.
– Пяти миллионов чего? – запинаясь, переспросил я.
– Человек. Считывающих. Тех, кто способен читать чужие мысли, – пояснила Лолия. – Эта цифра с каждым днём растёт, программа по считыванию развернута и сейчас в самом разгаре. Скоро не останется ни одного уголка планеты, ни одной территории, которая бы не находилась под наблюдением считывающих.
На мгновения я потерял дар речи. Я не мог в уме уложить эти цифры. Я думал, Лолия уникальна в своих способностях, в крайнем случае, группа считывающих насчитывает десяток человек. Но пять миллионов!.. Я не готов был услышать такую цифру. Пять миллионов считывающих, это значит, что на каждую тысячу нормальных людей приходится один, который умеет читать мысли. Если учесть, что на то, чтобы узнать всё о человеке требуется двадцать секунд, то значит, потребуется всего шесть часов на то, чтобы узнать мысли всех живущих на земле людей… Мне стало жутко.
– Но кто вы все? Тайная организация или просто банда фанатиков? Почему никто ничего про вас не знает?
– А обычные люди вообще мало знают о том, что происходит в мире. Становиться известным только то, о чём разрешается им узнать… Малость из того, что твориться на самом деле. Многое скрыто. Что мы едим, что пьём, чем дышим, чем пользуемся в быту… По сути простые обыватели не знают о тех технологиях, которые повсеместно и давно используются на них. Мы, считывающие, состоим на службе у объединённого комитета правительств ведущих стран. Ни одной из стран в одиночку не удалось потянуть такой масштабный проект. Главные наши задачи – обеспечение безопасности граждан, борьба с терроризмом, помощь блюстителям закона в сохранение общественного порядка.
– Но как правительства пошли на такое? Это ведь нарушение элементарных прав человека? Вы ведь не просто вторгаетесь в личную жизнь людей, вы вторгаетесь в их мысли!..
– Мы не вторгаемся. Мы просто считываем мысли, – спокойно глядя на меня, ответила Лолия.
Я не понял. Просто считывают и что дальше? Она хочет сказать, что зная мысли человека, они ничего не предпринимают?
– В первую очередь – мы простые наблюдатели, только наблюдаем не за поведением людей, а за их мыслями. Ты хоть представляешь, насколько ценна накапливаемая с помощью наших способностей статистика? Мы знаем, что твориться в головах целых народов. Такую достоверную информацию нельзя получить другими методами. Благодаря собранным нами данным, власти могут вовремя предпринимать меры для поддержания стабильности и мира. Составляя отчёты о тех подозрительно-преступных моментах, которые встречаем в головах людей, мы стоим на стороне закона и порядка.
– Только собираете информацию и всё? – удивленно спросил я. – А что происходит дальше? Я не верю в то, что имея на руках подобные сведения, вы бездействуете. Или подозрительными людьми занимаются уже другие организации? Что происходит с теми беднягами, которые посмели подумать о чём-то нехорошем?
– Ты зря возмущаешься, – спокойно сказала Лолия. – То, что мы знаем, совершенно не означает того, что к человеку, думающему вопреки существующим нормам и законам, будут незамедлительно предприняты радикальные меры. Перед законом такой человек формально чист, нельзя осуждать его за то, о чём он думает. Однако его мысли помогают обнаружить либо тайные улики, которые будут помогать следствию, либо ещё что-нибудь, что поможет нам вовремя принять меры и предотвратить трагедию. Делается это незаметно для считываемого, у него просто остается впечатление, что его дело проваливается и что-то идёт не так. Полицейские могут просто вовремя стоять на том углу, где возможный преступник решил дожидаться своей жертвы, или в тот момент, когда террорист решает вынести из своего дома бомбу, чтобы заложить её в торговом центре в двери его квартиры заклинивает замок, и он остается дома. Мы не вторгаемся в жизнь людей, мы просто корректируем их судьбу, подстраивая случайности. Вот почему о нас никто не знает. Окружающие просто не догадываются о нашем существовании, потому что мы не оставляем у них ощущения присутствия и не используем никаких радикальных методов для своего влияния на людей, мы просто корректируем внешние события.