Щучка
Шрифт:
…– Костя, ну ты же не дурачок какой-то, что тебе приходится объяснять прописные истины! – Дарья даже не пыталась скрыть досаду в своём голосе.
– Душенька, ну что ты… Костик же влюблён… – мямлил Аркадий.
– А ты вообще помолчи! И хватит жрать!
– Так отчего же, солнышко?
– Как в тебя влезает столько! У меня от всей этой ситуации аппетита нет. Жорж, скажи ему!
– Аркаша… – вяло начал Жорж.
– Да Косте скажи! Если Софья Дмитриевна рассердится…
– Дарья! – в голосе Жоржа появились предупреждающие нотки.
– Кушайте,
– Костя, ну чего ты молчишь? Какой ты упрямый! Не понимаешь, что мы все зависим…
– Тихо! Слышите? Кажется, идут…
Хлопнула дверь, и все заговорили разом:
– Софья Дмитриевна! Доброго утречка! Как спалось? Чай, кофе?
По полу заёрзали стулья. Дарья, стуча каблуками, прошествовала на кухню и вернулась с баночкой творога. Следом Жорж отправился туда же, чтобы прихватить розетку с вареньем. Натали, словно сонная рыба, выплыла с кухни, зябко кутаясь в шёлковый шарф. Увидев Машу, быстро опустила глаза и юркнула в гостиную.
Маша прижалась к стене и вздрагивала при появлении каждого члена семьи, понимая, что стоит на самом виду.
Катя заметалась туда-сюда с блюдами и чайником:
– Я сырники сейчас ещё донесу, поспели уже. Кушайте! Что же сразу не сказали, что завтракать в гостиной будете… – она заметила стоявшую Машу. – Ты что здесь? Проходи! Видишь, как всё… – подбородок домоправительницы подрагивал.
Маша нехотя спустилась и отправилась вслед за Катей. На кухне был накрыт стол, но было видно, что часть приборов уже перекочевала в гостиную.
– Может нам уехать с Костей? – спокойно произнесла Маша.
– Нет, нет, – Катя затрясла головой и заговорила прерывистым шепотом. – Вы, Машенька, не понимаете! Не надо их сталкивать лбами! И злить не надо. Как-нибудь само… А Сима, она… такая…
– Какая? – спросила Маша.
– Принципиальная.
– В конце концов, если Костя решит, что вот это всё ему важнее, то зачем мне его удерживать?
Катя подскочила к Маше и схватила её за плечи:
– Дурочка, он же любит тебя! Он мне вчера сказал, что ты самая-самая! Как же можно так поступать с человеком? О господи, пойми же ты меня!
– Катя, вы меня извините, но это просто дурдом какой-то, – Маша высвободилась из объятий Кати. – Ладно. Я ещё здесь. Но я не понимаю, что мне делать со всем этим.
– Потерпи, потерпи, деточка! Дай Косте шанс, он уговорит… На вот, неси к столу, – Катя сунула в руки Маши тарелку с горячими сырниками. – А я сметану сейчас достану…
Маша вошла в гостиную и застала всё семейство за столом. Софья Дмитриевна мешала чай в высоком бокале. Рядом с ней сидела Серафима и вертела в руках салфетку. Дарья вяло размазывала творог по блюдцу, Жорж пил кофе, закинув ногу на ногу. Один Аркадий с аппетитом жевал сырник, сдобрив его сгущённым молоком. В воздухе пахло кофе и пионами.
Маша не сразу заметила Костю. Он сидел в кресле спиной ко входу, опустив голову, но, почувствовав появление Маши, вскочил с места.
– Константин! – Зыркнула на него исподлобья
– Всем доброго утра! – Маша поставила тарелку на стол и взглядом остановила Костю.
– Катя, принеси сахар! – демонстративно заявила Серафима. – Где ты там? Вечно всё самой приходится делать! – Она вышла из-за стола и стремительно прошагала мимо Маши, едва не задев её плечом.
– Почему так много народу? – Губы Софьи Дмитриевны сложились в брезгливую скобку. – Кто это?
– Вот твой сахар, мама! Но не больше двух ложек, пожалуйста! – Серафима водрузила сахарницу посреди стола.
Тенью за спиной Маши прошла Катя, поставив на стол миску со сметаной.
– Сима, гостям пора уезжать, – проскрипела старуха.
– Маша, я желаю вам всего хорошего! – Первой вступила Дарья, отодвинув от себя тарелку, и отвела глаза. – Надеюсь, вы не в обиде…
Катя охнула и отвернулась к окну.
Аркадий закашлялся, подавившись куском, и потому ничего не сказал, а лишь махнул Маше рукой, на мгновение приложив её к сердцу. Милый жест, должно быть означавший, что он несказанно опечален её уходом.
– Душень… кха-кха… – схватив чашку жены, Аркадий кинул в неё пару ложек сахара.
– Кока, что б тебя! – Даша моментально переключилась на мужа. – Слипнешься когда-нибудь!
– Я уйду с Машей, – Костя выбрался из-за стола и подошёл к ней, взяв за руку.
– О, вот это я понимаю! – Аркадий отсалютовал чашкой и в несколько глотков осушил её до дна.
– Идиот! – взвизгнула Даша.
– Костя, подумай! – покраснел Жорж.
– Пусть идёт, – усмехнулась Серафима.
– А…а… – внезапно Аркадий выронил чашку и упёрся руками в столешницу. Упитанное розовое лицо его стало свинцово-серого цвета, а на толстых красных губах выступила белая пена. Он схватился сначала за горло, потом за живот и стал заваливаться прямо на стол.
– Кока, ты опять подавился? – возмущённо крикнула Дарья. – Это всё твоё обжорство!
Жорж подскочил к Аркадию и обхватил его сзади за грудь. Но Аркадий захрипел, судорожно дёрнулся всем телом и обмяк, повиснув в руках Жоржа тяжёлой бесформенной тушей.
В комнате повисла звенящая тишина, прерываемая лишь тиканьем часов и звуками падающих на пол капель кофе из перевёрнутой чашки Жоржа. Тихий семейный завтрак, кажется, подошёл к концу.
8
– А-а-а… – на одной ноте негромко затянула Катя и тут же захлопнула рот ладонью, сдерживая звук.
Маша почувствовала сильное головокружение.
– Костя, помоги! – Жорж дёрнул шеей и, когда Костя подхватил Аркадия под локти, рванул ворот тенниски у его своего горла. – Сима, воды!
– Вода ему уже не поможет, – Серафима, приподняв левую бровь, чуть отклонившись назад, смотрела на тело Аркадия. Вздохнув, поднялась со стула. – Надо звонить Борису. Мама, как ты?
Рука Софьи Дмитриевны дрогнула. Она медленно опустила свой бокал на стол и промокнула губы салфеткой, оставив на ней отпечаток помады.