Щуки в море
Шрифт:
— Добрый день, — татарину средних лет было заметно не по себе.
— Добрый день! — улыбнулась очень красивая золотоволосая женщина. Нет, не похоже, что недавно родила. Что же тогда им надо?
— У нас… это… — начал было мужчина.
— Ильяс Муртазович, давайте лучше я, — перехватила женщина. — Нужно просто не вписывать ребёнка в паспорта родителей. Всё остальное — строго официально.
— Внебрачный? — усмехнулась регистраторша. — От жены хотите скрыть? А матери-то зачем скрывать, всё равно же ребёнок на руках?
— Она из Узбекистана, сами понимаете… — женщина развела
— Да уж понимаю. Справка хоть есть?
— Есть, — бланк с печатями «свистнул», понятно, Артур, он же позаимствовал на время образец почерка, и Инесса, у которой обнаружился талант к копированию любых почерков, заполнила справку, вписав фамилию реальной акушерки. Куда сложнее оказалось уломать любовника Дильшоды, но и тот в конце концов согласился, когда ему клятвенно пообещали, что дочь будет знать своего отца, даже иногда видеться, и вырастет, не держа в душе зла на него.
— Имя какое? — регистраторша взяла справку и паспорта, к которым было незаметно приложено несколько купюр.
— Динара, — татарское имя предложила Лейла, но Ильясу Муртазовичу оно тоже понравилось.
— Ладно, что ж с вами делать, с бабниками такими! Хоть дочку признал, и то хорошо! — они вышли из кафе, и через полчаса незадачливый отец уже передавал Лесной Сестре свидетельство о рождении Фаткуллиной Динары Ильясовны, уроженки Москвы.
* * *
— Вы как, готовы? — вошли Артур с Абдулбаситом, которого Страж Вихрей доставил в квартиру фей тем же хитрым способом, что и Лейла Дильшоду несколькими часами ранее — они вошли в подъезд на другом конце города и подошли к двери квартиры с таким же номером, а уже оттуда незаметно перенеслись. — Багажа много у вас? — вещи Дильшоды должен был передать в аэропорту её брат.
— Минут пятнадцать ещё, надо молока хоть на одну ночь оставить, — откликнулась Лейла.
— Да какой там багаж? — улыбнулся повеселевший Абдулбасит. — Это от нас к вам дыни мешками возят, а не наоборот! Диля, билеты у нас, к сожалению, в бизнес-класс, других не было.
— Все деньги потратил? — ахнула Дильшода.
— Да нет, пери нам купили. Только…
— Только одеть вас тогда надо получше, — встрепенулась Ната.
— Да я не про одежду, я про руки, — Абдулбасит посмотрел на руки невесты. — Не бывает таких рук у богатых.
— Ну и что? Дешёвых билетов не было, взяли дорогие. Обычное дело, нет?
— Не для трудовых мигрантов. Мы каждую копейку считаем, взяли бы пусть через неделю, но дешёвые.
— Ну мало ли почему срочно понадобилось! Кому-то из родных, например, плохо очень…
— Ты хоть и пери, но так не шути! — нахмурился парень. — Да, а с моим отцом что?
— Встал! — обрадовала его Лейла. — Нормально себя чувствует, ждёт сына с невестой. Возблагодари Аллаха!
— Правда? — радость Абдулбасита сразу ушла куда-то вглубь, и несколько минут он сосредоточенно шептал благодарственную молитву.
— Я собралась, — подошла уже одетая Дильшода, и в этот момент у Наты зазвонил телефон.
— Даша звонила. Началось! — выпалила она после короткого разговора. — Будет к утру Динарочке молоко!
— Альхамдули’ллахи рабби-ль-’алямин! — воспрянула духом молодая мать. — Пери, умоляю, сбереги её! — она в последний раз посмотрела на девочку, которую с нежностью держала на руках Лесная Сестра. — Ради Аллаха, сбереги!
* * *
«Борт как раз заходит на посадку в Ташкенте», — подумала Ната, разрывавшаяся между Дашей и чудесно обретённой девочкой — так хотелось прижать её к себе и не отпускать! — «Всё равно придётся когда-нибудь отпустить… Дети, к сожалению для матерей и к счастью для отцов, вырастают», — она осторожно положила заснувшую Динару в кроватку и вышла к Даше, у которой продолжались схватки, и Меллеан разминала ей спину, снимая боль.
— Мелли, как думаешь, скоро? — обеспокоенно спросила она, и Даша перевела.
— По-моему опыту, где-то полтора наших часа, — ответила тарлаонка.
— То есть два наших, — подсчитала землянка и посмотрела на часы — было около пяти утра.
— Седьмой день седьмого месяца, семь часов? — неожиданно появилась Лейла, встречавшая в Ташкенте Абдулбасита и Дильшоду. — Только с годом промахнулись — шестой!
— Да ну тебя! — шутливо отмахнулась Ната. — Меня больше беспокоит, что молоко кончилось, которое Диля оставляла. Проснётся Динарочка — чем кормить? Да, они-то нормально долетели?
— Конечно! Отец настолько хорошо себя чувствует, что сам встречать поехал, — улыбнулась Лейла. — Чуть-чуть опоздал, бизнес-класс же раньше выходит, так что я успела передать подарок, — девушка вышла на кухню, где за столом прикорнула Аня.
— Лейла, как Даша? — вскинулась она сквозь полудрёму.
— Вроде скоро уже. Может быть, поспишь нормально, раз я здесь?
— Не-а! — Аня азартно тряхнула кольцами в ушах. — Дождусь! Давай кофе выпьем?
— Давай! И ещё чай заварим для Меллеан, — подруги уселись за стол и приступили к посиделкам, временами выходя, когда их просили что-то принести.
— Даша говорит — одну-то никак не родит, как же ей двоих выкормить? — вспомнила Лейла. — Шутит, я так понимаю.
— Конечно! — улыбнулась Аня. — Я её полтора года знаю — железная леди на самом деле! Вот кто бы из нас принял такое служение?.. — она начала говорить что-то ещё, но в этот момент раздался долгожданный крик, и девушки, вскочив, рванулись к Даше. Лейла всё-таки успела бросить взгляд на часы — было семь минут восьмого.
— А? А-а! — явившаяся душа ещё не умела говорить, но уже хотела что-то сказать, и все пять фей неожиданно поняли её — каждая на своём родном языке:
«Я вернулась! Встречайте!»
[1] Перевод А. Ахматовой.
[2] Кимбут — тарлаонская мера веса, около 730 граммов.
[3] Фенедис — букв. «будущий владеющий домом», вежливое обращение к ещё не женатому сыну крестьянина, ремесленника или купца.
[4] Чжэн Хэ (1371–1435) — выдающийся китайский мореплаватель и дипломат.
[5] «Хвала Аллаху, Господу миров!» (арабск.)
[6] Лао-цзы, «Дао дэ цзин».
[7] «С точки зрения желательного закона» (лат.)