Щупальца Альянса: Увертюра

Браусенко-Кузнецов Александр

– Кончится тем, что всем скопом нагрянут солдаты, – в замешательстве шепнул Гаррис.

– Это голос вам так сказал?

– Нет, – сглотнул связист, – это не голос. Это мне самому страшно.

Страшно – значит, что-то идёт не так? Но хорошо уж и то, что оракулом не предсказана неудача.

Наконец дождались Гонсалеса, Трентона и Алонсо. С оружием, которое снова качнуло стрелки весов в благоприятную сторону.

– Что здесь делают все эти люди? – строго спросил бортовой врач. Обращался он подчёркнуто лишь к двоим,

лишая «этих людей» права что-либо сказать за себя.

– Пытаются примазаться, – подал голос Гаррис.

– Некоторые из них, – прибавил Родригес, – вызывают доверие. Но далеко не все.

Он лукавил. В этот самый момент уже никто из пост-гуттиэресовой кают-компании не внушал ему доверия ни на градус. Но подумал о будущем: если кто-то из этой толпы не имел в виду наихудшего, что же их обвинять всем скопом. Невиновный обидится. Гипотетически невиновный некто.

– Кто вызывает доверие? – не дал ему спрятаться доктор.

– Проще пойти от обратного, – хмыкнул Родригес. – Комендант Мартинес не вызывает – никакого!

– Никто из предателей не достоин доверия! – высказался пилот Алонсо. Шёл он немного позади Гонсалеса с Трентоном, вот и в полемику вступил несколько позже. – Зато каждый достоин расстрела. Каждый!

В руках Алонсо весело плясал некогда отобранный у него бластер. Мартинесу, который участвовал тогда в изымании, наверняка стало нехорошо.

– Расстрела? Пожалуй, – почти непринуждённо согласился врач, – но, наверное, по приговору имперского трибунала?

– Ты их оправдываешь? – Алонсо обратил к нему хмурый лик.

– Разумеется, нет, – вздохнул Гонсалес. – Я просто не хочу дать майору Домби ни шанса выиграть. Альянс в этой истории слишком уж некрасиво себя вёл, чтобы не попытаться испортить ему игру.

– То есть?

– Если предсказуемо друг друга порвём – не испортим.

Это понятно. Может, поймёт и Алонсо?

– Компромисс? – проворчал неудачливый в картах пилот. – Со своей совестью? – нет, по всему, понимать всё-таки не хочет.

Где-то сзади кашлянул толстяк Финьес. Людей в коридоре собралось уже столько, что его добавления Родригес до сих пор даже не заметил.

– Простите, что перебиваю, – молвил кок, – но почему не идём на катер? Кто-то хочет остаться?

– Катер надо ещё захватить! – усмехнулся доктор. – Подходы к нему ныне сторожат трое космодесантников. Кто бы хотел начать?

– Я! – вызвался Флорес. – Я ведь был сразу в деле. Только где для меня бластер?

– Выдай! – распорядился Гонсалес. Родригес отдал ствол.

– Я тоже, с вашего разрешения, – поклонился Альварес, – вижу, единственный путь заслужить доверие – самому отвоевать борт.

Эстебан и Мартинес тоже с поспешностью изъявили желание.

Первый из них получил оружие, второй – всё-таки нет.

– Значит, на меня не распространяется право искупления? – горько вздохнул комендант. – А ведь смерть Гуттиэреса

всё же не на моей совести. Я был поставлен перед фактом. Факты ведь упрямая вещь…

– Для искупления надо себе раздобыть бластер, – милостиво пояснил врач. – Наших запасов оружия в любом случае всем не хватит. Кому сильно надо – давайте-ка в арсенал. Там осталось то, что мы не сумели вынести.

Пока распределялось оружие, Гаррис тщетно делал Гонсалесу какие-то знаки. Тому было явно не до него, но тут взмахи рук связиста начали напоминать амплитудой древнюю земную флажковую азбуку.

– Ну что там, Джой?

– Десантники зашевелились, – обмирая, выдохнул тот.

И почти сразу по коридору разнёсся громовой голос майора Домби.

– По какому вопросу собрание, а, имперцы?

Надо же, как глупо попались!

8

– Те кто хочет с нами уйти, – веско сказал экипажу Гонсалес, – те занимают сейчас оборону и прикрывают тех, кто добывает катер. Наверное, будет трудно. Хотели что-то искупить?

– Но ведь оружие… – пробормотал Ферабундо.

– Да, его надобно взять в арсенале. Здесь недалеко и сравнительно безопасно. Он теперь не охраняется… – проинформировал Трентон.

– Можно не успеть…

– У меня есть бластер, – сказал Алонсо, – и я остаюсь здесь. Занимаю позицию для обороны, – он кивнул на одну из технических ниш, изобильно продавленных в бронестенах здешнего коридора, – занимаю и тупо гроблю горилл. Их и всех, кто с ними придёт – с вон той стороны. Всем, кто захочет мне помогать, хватит времени и свободных позиций. Кто захочет потом уйти – сможет уйти. Я прикрою. Ясно?

Ферабундо, Неринья, Мартинес и Рамирес, не теряя времени, тут же скрылись в боковом коридоре. Как бы потом не сняли Алонсо сзади… Хотя не должны бы. Гибнуть в системе «Карантин», вроде, никто не хочет. Значит, бегство на катере – это и их надежда.

Пора бы уйти и тем, кто собрался к ангару, но доктор медлил.

– Алонсо, – напомнил Гонсалес, – ты понадобишься на катере. Там остался лишь катер Альянса, на котором прибыл майор. Это чужая модель, он не похож на наши!

– Мне не нужен катер, – качнул головой пилот. – Я верну крейсер.

– Нас обстреляют, – продолжал убеждать врач. – Маневрировать на чужом катере – нужен пилот с твоим опытом.

– Эстебан справится лучше. Он на их технике четыре года летал, – отмахнулся Алонсо. – Что до обстрела – я сам кой-кого обстреляю. Когда гориллы закончатся. Пусть это чмо не думает, что убьётся об «Карантин»! Я, слышишь, я! Я его продырявлю раньше!

9

У самых ангаров – на выходе из высоченного машинного зала, перед лестницей, ведущей к нужному коридору – началась перестрелка.