СД. Том 14
Шрифт:
Черные тучи на небе постепенно вновь смыкали свои пленительные объятья черного саркофага. Звездный свет мерк с каждым мгновением, а вместе с ним рассыпались в пыль серебряные деревья.
Скелеты, вспыхивая зеленым огнем, понемногу поднимались на ноги, волоча за собой оружие.
Хаджар, взмахнув рукой, вытащил из пространственного кольца черную накидку, в которую тут же завернул Тенед и вскинул её к себе на плечо.
— Сколько до лаза? — спросил он у Абрахама.
— А… что? — очнулся от своих мыслей плут, после чего оценил обстановку и, как и недавно секирщик,
Проследив направление, которое указал контрабандист, Хаджар сплюнул и покрепче сжал меч.
— Километр из немертвых? Не так уж и много.
— Да уж, чужак, мне бы твой оптимизм…
В этот момент вперед бросился один из самых крупных немертвых. Он первый, среди десятков тысяч, кто смог скинуть с себя оковы Звездного Леса.
Глава 1284
Облака плыли степенно и смирно. Словно чванливые служащие при дворе уже старого, но все еще сильного короля, они следовали в одном лишь им известном направлении. Купаясь в лучах рассветного солнца, в пышных золотых одеждах, эти вельможи свысока смотрели на все, что было ниже их достоинства.
Эш любил это место.
Одна из самых высоких вершин, которые только можно было найти в Стране Бессмертных. Отсюда открывался прекрасный вид на черную вечность вселенной и пронзающие её пики звездного света, несущего в себе память об уже мертвых светилах. А ниже — на облака и золотое солнце, медленно поднимающееся к своему зениту.
Сюда мало кто приходил.
Даже Эш не мог находиться на этой горе дольше нескольких часов. А ведь он, вроде как, сильнейший из Бессмертных.
Сильнейший…
Когда-то давно, будучи Генералом Смрадного Легиона, он думал, что это слово что-то да значит, а теперь…
— В прошлую нашу встречу, ты говорил, что мы видимся в последний раз, — Эш поднес ко рту пиалу с чаем и немного отхлебнул.
Вкусный, с мятой и полевыми ягодами. Такой делали в любой деревне смертных. Говорили, что помогал от сердечных болезней. Но, наверное, не было такого лекарства, что могло бы излечить старого мудреца.
— Не хватит огней на ночном небе, мой друг, чтобы сосчитать все наши “последние” встречи, — рядом, на непонятно откуда появившиеся бархатные подушки, опустился высокий… нет, не человек. В сером, хищном плаще и с широкополой шляпой, открывающей взгляду собеседника лишь один, алый глаз. — и все же — вот ты, на пике Тропы Богов. И вот он я — там же, рядом с тобой.
Эш вытянул перед собой ладонь. Несколько лоскутов оторвались от ближайшего облака. Туманом они подплыли к его пальцам и, опустившись на ладонь, превратились немного старую, видавшую виду, но все еще крепкую и надежную пиалу.
Хельмер с благодарным кивком принял емкость из рук лучшего… врага и, уже самостоятельно, налил себе чая из глиняного чайника, стоявшего на углях.
— Интересно, друг мой, — Хельмер поднял взгляд к пока еще ночному небу. — порой я задумываюсь, а может все звезды уже мертвы и мы, на самом деле, наблюдаем лишь мертвые вселенную, которая притворяется живой.
— Вряд
— Почему?
— Потому что тогда вселенная ничем не отличалась бы от этого мира, — Эш указал на облака, явно намекая не на них самих, а на то, что находится ниже.
— Глубоко, — задумчиво кивнул Повелитель Ночных Кошмаров. — Даже слишком глубоко… будь у меня время, я бы помедитировал над этим пару тысячелетий.
— Но времени нет… — с легким вздохом грусти прошептал Мудрец.
Хельмер чуть улыбнулся. Достаточно, чтобы назвать эту улыбку надменной, но недостаточно, чтобы насмешливой.
— Ты всегда любил старые вещи, юный волшебник, — демон явно намекал на созданную из облака пиалу, потрепанный плащ, весь в заплатках, простые холщовые штаны и сандалии из сыромятной кожи. Про рубаху из парусины и говорить не приходилось. — И даже сам став старым, все еще видишь в них какой-то смысл.
Лицо Эша, несмотря на почтенный возраст, все такое же молодое и необычайно красивое, озарила простая улыбка. Два его разноцветных глаза, голубой и карий, заискрились озорством.
— Старые вещи, мой друг, имеют свою историю каждая из них что-то видела, где-то побывала. И порой, когда я прислушиваюсь, то слышу их истории. Какие-то печальные, другие веселые, полные надежды или отчаянья. Они помогают мне осознавать, что еще не все звезды погасли над нашими головами, и, значит…
— Не все погасли и под ногами, — закончил за друга демон.
Они сидели и молча пили чай. Взирали на рассвет, заливавший золотой мир из вершин кучевых облаков. Сколько тысяч раз они вот сидели и молчали, что-то обсуждали, играли в шахматы или выпивали. Сколько сотен тысяч раз они сталкивались в смертельных поединках, стремясь отправить противника к праотцам.
Два лучших друга.
Два смертельных врага.
В какой-то момент грань между этими понятиями полностью стерлась для этих двоих. И они перестали обращать на это внимания.
Как и положено… двум генералам, ведущим свою бесконечную битву.
— Зачем ты пришел на этот раз? — спросил, наконец, Эш.
— Может меня охватил приступ ностальгии? — усмешка Хельмера стала, неожиданно, печальной. — скоро мой единственный друг отправится дальше и, кто знает, встретимся ли мы вновь.
— Это так, — кивнул Эш. — мой срок подходит к концу. Но он будет лишь немногим короче твоего, старый враг. И мы успели попрощаться в прошлый раз.
— Когда ты испортил мой кошмар?
— Когда ты ошибся в своей игре. Что, кстати, в последнее время, происходит все чаще. Я начинаю волноваться, Хельмер, сможешь ли ты закончить эту партию так, как планировал.
— Не беспокойся, старый друг. Финал будет фееричен. Обидно только, что ты его уже не увидишь. И раз тебя не будет в живых, то некому будет мне помешать. Я обречен на победу, юный волшебник и это меня удручает. Пропал азарт.
Эш протянул руку и поднял чайник. Наверное, если бы кто-то увидел величайшего волшебника, самостоятельно наливающего себе простой чай смертных из столь же простого чайника, то не поверил бы собственным глазам.