СД. Том 14
Шрифт:
Но так оно и было.
— Не заговаривай мне зубы, Хельмер, — произнес волшебник, отпивая из пиалы. — я единственный во всем Безымянном Мире, кто знает тебя, и кто знает, что ты задумал. Не забывай об этом.
— Прошу прощения, — слегка склонил голову демон. — мы видимся все реже, так что не удивительно, что я… впрочем, не важно.
Они вновь помолчали.
— В последний раз я видел тебя таким, когда часть осколка Горшечника была уничтожена твоим протеже.
Хельмер промолчал.
— Значит, он добрался до могилы Элифа, — констатировал Пепел. — мне искренне
— Дела давно минувших дней, — отмахнулся Хельмер. — меня куда больше беспокоит другое.
— И что же может беспокоить… — Эш отодвинул пиалу и впервые на его прекрасном лике появилась тень удручающих эмоций. — там ведь когда-то был океан, так… еще до моего рождения. И, если память мне не изменяет, а она, увы, уже давно этого не делает, то там находится…
— Всадник, — кивнул Хельмер. — Абендин. Первый Воин.
— Мертвый бог?
И, что удивительно, Эш, внезапно, рассмеялся.
— Ох, свет Миристаль, ты, все же, враг мой, действительно ошибаешься все чаще. Неужели ты думаешь, что твой протеже сможет миновать пусть и мертвого, но бога?
Хельмер сощурился. Хищно и опасно.
— Я пришел не для насмешек, друг мой.
— О да, — Эш отсалютовал пиалой. — ты пришел поселить в меня надежду, что пророчество не сбудется и мой жизненный путь не прервет четырежды рожденный.
— Пророчества Древа Жизни никогда не бывают тем, чем кажутся на первый взгляд.
— Нет, мой друг, — покачал головой Эш. — не обманывай себя. Они всегда именно то, чем кажутся на первый взгляд. Так что я умру в течение шести следующих веков. А ты… ты так никогда и сможешь увидеть…
Хельмер поднялся на ноги. Вокруг него зароились черные феи.
— Прощай, старый друг. Я пришел дать тебе надежду, но ты вновь показал, что даже спустя столько эпох остался все тем же глупцом и шутом, — полы серого плаща взметнулись ворохом тьмы и демон исчез.
— Прощай, старый враг, — Эш отсалютовал в пустоту. — в очередной раз… прощай.
Он сидел и смотрел на плывущие облака, закрывающие от него агонизирующий мир, пока еще подающий признаки жизни.
Пророчества…
Как же Эш ненавидел пророчества…
Глава 1285
Хаджар поднырнул под широкую саблю мертвяка. Разворачиваясь на пятках, он врезался коленом в пах противника. Инстинкты бойца, развитые за десятилетия войн и сражений, работали… не так, как надо. Потому что пусть и подлый, но действенный удар, никак не повлиял на самочувствие немертвого.
— Соберись, чужак! — выкрикнул Гай. — у них всего одно слабое место.
И, будто для наглядного подтверждения своих слов, адепт схватил одного из скелетов в классический удушающий захват, поместив его шею себе на сгиб локтя. Вот только несмотря на то, что обладатель красноречивой маски (прямо говорящей о том, что советы он давал на основе собственного опыта), смог одной рукой переломить кости твари, та даже не думала ум… прекращать свою деятельность.
Напротив, со сломанной шеей и головой, висящей на
Хаджар, сражающийся с немертвыми и одновременно с этим следящий за тем, чтобы с плеча не свалилась так и не пришедшая в себя Тенед, крутанул меч, в воздухе поймал его за рукоять обратным хватом и мощным ударом погрузил его в броню монстра.
Стило ли говорить, что ему пришлось использовать и волю, и всю мощь Истинного Королевства, вкупе с энергией, чтобы пробиться через защиту странного артефакта и пронзить зеленый огонь.
В обычном случае, такой удар создал бы достаточную волну силы, чтобы пронзить еще с десяток, стоявших позади воинов, но… скелеты все напирали, беря сражающихся в кольцо.
Густаф, стоя на одном колене, метко отстреливал самых крупных и опасных представителей воинства скелетов. Большинство лучников, достигших той стадии развития, на которой пребывал молодой адепт, создавали стрелы усилием воли и энергии. Они почти никогда не использовали настоящие артефакты.
Просто потому, что каждый такой выстрел “настоящей” стрелой обходился в целое состояние.
Густаф же пользовался ими с таким усердием, будто каждая не стоила как добротный меч качества Небесного артефакта. Но, видимо, только так, он мог раз за разом упокаивать скелетов.
Иция, размахивая кнутом, в основном отгоняла мертвяков, держа их на расстоянии. Её оружие было предназначено для быстрых, скрытых атак по слабо-защищенным уязвимым точкам. Благо, даже когда адепт носил полную, тяжелую артефактную броню, таких оставалось предостаточно.
Но вот скелеты… их подобия сердец были защищены не только странной броней, но и сам по себе источник мертвого пламени оказалось не так уж и просто пробить.
В итоге, только Гай, Хаджар и, неожиданно, Абрахам (плут наглядно демонстрировал что его короткий кинжал и небольшая сабля, способны причинять больше вреда, чем могло показаться на первый взгляд) могли что-то противопоставить скелетам.
При этом они были вынуждены практически полностью отказать себе в использовании энергии, а значит и техник. При этом, стоило отметить, что Алый Клинок, как и мантия Мэб, обладали силой и качеством Божественных артефактов. В то время, как Абрахам и Гай пользовались Императорскими.
Сказывался опыт боя с немертвыми.
Контрабандисты в этом деле явно преуспели.
— Долго мы так не протянем, — Абрахам, демонстрируя чудеса ловкости, перескочил через прорвавшегося к ним, через кнут Иции скелета и, одновременно вонзив кинжал тому в район печени, продел в образовавшееся отверстие саблю и направил всю мощь своего странного Королевства Кинжала и Сабли на острие последней, чем создал луч энергии достаточной мощи, чтобы пронзить очаг мертвого огня. Причем проделал он это все так быстро, что создавалось впечатление, будто Абрахам от скуки, по вечерам, только и делает, что тренируется в упокаивании нежити. — надо двигаться дальше.