СД. Восемнадцатый том. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич

Ляо Фень… Хаджар не раз, не два и даже не десять слышал его имя. Как и многие другие - Хельмер, Враг, Ирмарил, Миристаль, Яшмовый Император, Дергер, сестры Аштани и Кестани, Пепел и… перечислять можно долго, но все их объединяло одно - эти имена крепкими нитями скрепляли полотно истории Безымянного Мира.

Чьи-то нити сияли ярче, чьи-то казались незаметными штрихами, но, когда дело касалось Ляо Феня… Сложно сказать. Хаджар так и не понял за все эти годы, принимал ли бог мудрости активное участие в жизни Безымянного Мира.

Порой

он появлялся на страницах истории, но лишь ради того, чтобы сказать пару слов, сделать неуловимый жест и снова исчезнуть на многие и многие эпохи. Он был сродни… сродни… ветру? Его неуловимое присутствие почти невозможно было заметить, но, все же, это было именно - присутствие.

Хаджар терпеть не мог интриги. Видят Вечерние Звезды, несколько бардов даже написали песни, посвященные этой нелюбви.

И, наверное, именно поэтому Хаджару не составляло особого труда этого самого интригана определить. Как бы тот хитро не маскировался, под каким образом не пытался бы предстать, Хаджар всего и безошибочно определял паука, сидящего в центре своей паутины.

По этой причине он никогда не доверял Хельмеру. Или тому же самому Моргану, вместе с его сыном Тецием.

Но когда он увидел Ляо Феня, то…

Хотя, стоит по порядку. Во-первых, ни в одной летописи или историческом мемуаре никогда не приводилось описание бога мудрости. Даже в драконьей библиотеке, оставленной потомкам драконом Ху’Чином - Синее Пламя, не содержалось описание внешности бога. Хотя дракон, судя по всему, являлся последним живым свидетелем Ляо Феня, ибо когда умер Ху’Чин, последний представитель народа Гиртай, то исчез в вечности и Ляо Фень - питавшийся верой именно этой страны.

Так что читатели и исследователь, коим одновременно являлся Хаджар, мог самостоятельно определить для себя внешность эфемерного небожителя.

Вот только, как это часто бывает, то, что увидел перед собой Хаджар сильно отличалось от того, что он себе нафантазировал. Да, Ляо Фень был стар, но ведь мудрость, это не знание, её нельзя ни выучить, но узнать, ни впитать с молоком.

Мудрость можно лишь приобрести.

И, как бы прискорбно это ни было, но заплатить придется дорого. И не однократно. Мудрость приходится оплачивать каждый день, что ты с ней живешь. И каждый час, когда ведешь беседу с тем, кто этой мудрости лишен.

Мудрость, все равно как обоюдоострый меч, который ты держишь одновременно у своего горла и горла дорогих тебе людей. Одно неверное движение и кровь обязательно прольется.

Именно так о ней говорил Пепел, ученик Ху’Чина.

Так что Хаджар не ошибся лишь в одном - Ляо Фень был стар.

Но во всем остальном…

Не было ни одежд, ни посоха, но спокойного, отеческого взгляда, ни глубоких морщин, ни фолиантов, ни предметов волхвов или магов, ни чего из того, что ярким штрихом выделило бы истинную суть идущего.

Это был высокий, сохранивший статность… человек. Простой человек. С простыми, седыми волосами. Чуть угловатым лицом. Следами возраста на лице, но все еще ярким взглядом сероватых глаз. Борода

спускалась ему на грудь. Блестящую сталью грудь.

За спиной Ляо Фень развивался серый, грязный, местами прохудившийся плащ, а тело закрывала, старя броня. Из легкой стали, со следами от битв и войн. Она явно не являлась простым украшением, а не раз и не два служила по прямому назначению.

– Учитель, - старец-дракон низко поклонился.

Только сейчас Хаджар заметили явное сходство между двумя странниками-старцами. Пожалуй, это легко было объяснить тем, что если Ляо Фень действительно взял змею в ученики, то оказанное им влияние сформировало внешний вид человеческого облика дракона.

Внезапно Ляо Фень замер. Застыл, занеся ногу над небольшим комком травы и земли.

– Что остановило тебя, мудрец?

Хаджар вздрогнул.

Он обернулся, уже зная, кого увидит за спиной.

Так и было. Посреди поля стоял воин, закованный в черную броню. За его спиной развевался черный плащ, черный шлем закрывал лицо, черные стальные сапоги топтали землю, а черные латные перчатки покоились на единственном, что выбивалось из образа - синим поясе.

Алые капли засохшей крови на броне постепенно пожирались сталью, а солнечный свет словно обтекал это создание, не желая соприкасаться с ним.

– Маленькая змейка, - ответил бог мудрости.
– она остановила меня.

– Змея?
– Враг приобножил клинок и, кажется, весь мир застыл в этот момент. Как приговоренный к смертной казни перед тем, как опустится топор палача.

– Не уверен, что она настолько опасна, чтобы заставить тебя обнажить меч, - спокойно ответил Ляо Фень.
– И все же, если бы я на неё наступил - ей бы пришлось ужалить. Не правда ли, мой белый друг?

Бог нагнулся и протянул ладонь к комку травы и земли. Сперва ничего не происходило, а затем изнутри показалась треугольная голова. Высунулся раздвоенный язык и змейка, не обнаружив ничего опасного, заползла на морщинистую ладонь.

– Это простая смертная змея, Ляо, - прогудел Враг и задвинул меч обратно в ножны.
– Не понимаю, зачем ты попросил меня сопровождать в своих странствиях по смертному миру. Здесь нет ничего, что могло бы не то, что ранить тебя, а осознать твоего присутствия.

– Присутствие мудрости мало кто может осознать, мой юный друг, - прошептал улыбающийся бог. Он гладил пальцем змейку по голове, а та осматривала мир с новой для себя высоты.
– Кто ей обладает, всегда сомневаться в своей мудрости. А кто нет - обманывается и принимает её за глупость. И так стоят глупец и мудрец друг напротив друга и видят в глазах собеседника лишь свое отражение.

– Я тебя не понимаю.

Хаджар даже сперва подумал, что эти слова принадлежали ему, и только потом осознал, что услышал сказанное Врагом.