Сдаётся каморка под лестницей

Шмидт Елена

– Вас ждут в кабинете, - вновь прошипела она, как только пристроила мои вещи,и пошла вперёд.

Я отправилась за ней следом, женщина маршировала передо мной словно на плацу, чеканя шаг. Дошла до дубовой двери и распахнула её.

– Пан Бартоломедж, пана Мирослава, – сообщила голосом вышколенного дворецкого.

Я на ватных ногах прошла в кабинет. Книжные шкафы до самого потолка. Хозяина нигдe нет. Один шкаф открыт, значит, владелец кабинета где–то недалеко. «Неужели столько возможно прочитать?» – удивлённо осмотрела целую библиотеку.

– Понравилось?
– раздался хрипловатый старческий голос, и я вздрогнула от неожиданности.

– Добрый день, - выпалила и уставилась на появившегося из-за дверей шкафа гнома. Я его просто не заметила из-за того, что он доставал книгу с нижней полки. Он довольно шустро для своего возраста дошёл до кресла, сел,и сиденье медленно стало подниматься. За столом он казался намного внушительнее. Седые волосы, окладистая борода, цепкий взгляд серых глаз. Серый костюм и даже галстук, всё на месте, словно он и не дома вовсе. Не похоже было, что он находится в том возрасте, когда целыми днями спят в кресле-качалке.

– Здравствуйте, пана Мирослава… – выдержав паузу, за время которой у меня вспотели ладони, произнёс он. – Так вы не ответили на вопрос, понравился вам или нет мой дом.

– Да, - сказала я, – ваш дом впечатляет.

– Скажите, пана Мирослава, - продолжил он, - а как вы добрались до нас?

– Наняла карету, - ответила я, чувствуя подвох.
– Мне пана Магдалина вчера дала ваш адрес и сказала, что я могу к вам зайти сегодня. Кстати, я попробовала позвонить, но, видимо, связь плохо работает.

– А, так значит, это вы недавно орали, как ненормальная, в трубку, - обличительно произнёс он.
– Кстати, а что у вас со лбом?
– вдруг перескочил на другую тему о?, слегка поворачиваясь ко мне и подозрительно косясь . И тут я заметила у него в ухе слуховой аппарат.

– А что там у меня? – переспросила я, прекрасно по?имая, что он может видеть, вот только как? У меня что, чёлка сбилась, пока я пыталась слезть с кучера? Я чуть не застонала.

– По-моему, - хмыкнул он, - у вас там синяк, - заявил старик.
– Мне бы хотелось узнать, кто вам его поставил.

– Никто, – вздoхнула я, - я сама случайно ударилась.

– А пана Джиндриска мне сказала, что вы сейчас неудачно вышли из кареты. Не оттуда ли у вас это украшение?

– Неудачно?
– очень натурально удивилась я. «Вот бульдог, - поразилась такой прыти про себя, - когда успела доло?ить?» – Нет, просто в тот момент, когда я выходила, кто-то решил быстро воспользоваться моментом и уехать по делам.

– Скажите, - старик, по всей видимости, решил не продолжать расспросы, а переключиться на бoлее насущную тему, – как вы представляете нашу семейную жизнь? И чем готовы пожертвовать ради этого?

«Упс, я о таком и не думала, - смутилась я.
– Может сказать ему, что я видела его в своих мыслях храпящего в качалке и днём и ночью?»

– Пожертвовать?
– мои глаза должны были в этот момент округлиться, во всяком случае,именно такими я их и пыталась сделать .
– Ну , если честно, - начала я, лихорадочно соображая, что ему сказать, – ничем пока ещё не собиралась . Потому что думать обо всём я обычно начинаю после того, как познакомлюсь, зачем раньше времени решать, вдруг мы не понравимся друг другу?

– То есть утруждать себя мозговой деятельностью вы не намерены?

– Нет, - покачала я головой, вот же, как вывернул, зараза старая, - вы не так всё поняли, просто, зачем мечтать о несбыточном?

– Бред, – махнул рукой старик, - мыслительный процесс должен идти всегда, иначе вы не разумное существо, а растение. Я в жизни не поверю, что молодая гномка, как вы, пусть и очень больших размеров, намеревалась после первой же встречи влюбиться в мужчину убелённого сединами. Значит, вами явно двигали меркантильные цели. Тaк что же вы хотели?

– Ничего, - попыталась честно ответить я, - просто тётушка решила срочно выдать меня замуж. Возможно, моё содержание стало ей не по карману.

– Да, - протянул старый тапок пан Бенджамин, - судя по вам, вы, голубушка, еще та любительница поесть, а это, конечно, повлечёт дополнительные расходы и в моём бюджете. И это должно хоть как-то оправдывать себя. Вот скажите, что вы думаете о супружеском долге и девичьей невинности?

«Караул, куда это он клонит?
– не на шутку перепугалась я, представляя его и себя в кровати. Где мне его там искать?
– А ведь тётушка клятвенно заверяла, что я буду только в виде грелки. В крайнем случае, за меня должны были только подержаться».

– Ну… – потянула я, не зная, что ему ответить, - у нас в Пуклово за всем этим строгий надзор. Потoму на эти темы я не думала вообще. Вы же знаете, пан Бартоломедж, что гномы стараются блюсти приличия в своих семьях?

– Гномы, милочка да, но, вы, насколько мне известно, не совсем у нас гном, - он раскрыл лежащую на столе папку, – вот, - ткнул скрюченным пальцем в её содержимое, - ваш отец был обыкновенным человеком.

– И что? – обиделась я.
– Это не мешало быть ему хорошим человеком, но меня воспитывал не он, а две приличные гномки, которые никогда не позволяли себе лишнего.

– А ваша матушка так совсем сбежала из дома, - продолжил он, словно и не слышал меня.
– Это же совсем нонсенс. Вы в курсе, куда она делась?

– Нет. Иначе давно бы разыскала её, - я не на шутку разозлилась . Да кто он такой, что бы обвинять моих родных?
– Кстати, – не выдержала я, - мой отец сбежал, потому что его достали такие же, как вы, - выпалила я.

– Какие такие? Продолжайте, милочка, – он сцепил пальцы и довольно уставился на меня.

– Я думаю незачем. Прощайте, пан Бартоломедж, думаю наше дальнейшее знакомство ни к чему. Желаю вам счастливо оставаться в вашем огромном, но совершенно бездушном доме, - и резко развернувшись, направилась к двери. «Я лучше наймусь к кому-нибудь кондитером, чем буду выслушивать нотации выжившего из ума старика. Он что, не знал, что я гномка только наполовину?
– злилась я. – К чему было устраивать этот маскарад».