Сдаётся кладбище
Шрифт:
— Но бассейн построили давным-давно! — ответила она. — Думаю, основная причина была в том, что мы все любили подводные игры. Например, бросали горсть не плавающих мячей для гольфа и проверяли, кто вытащит больше. А еще игра под названием «Том-Том-Тащи», когда две команды…
— Ваш отец — хороший пловец?
— Конечно, папа умеет плавать, — с сомнением отозвалась Джин. — Но он ненавидит физические упражнения — признает только гантели и тому подобное.
— Возможно ли выпустить воду из бассейна?
— Очень легко! В доме вы найдете маленького старика в белой куртке по имени Стаффи. Он наш слуга и покажет вам, как это сделать.
— Феррис! — Байлс повернулся ко второму полицейскому — энергичному молодому человеку, явно жаждущему деятельности. — Найдите Стаффи и выпустите из бассейна воду.
— Есть, сэр!
Байлс хлопнул себя по бедру.
— Думаю, теперь я могу себе представить, как действует этот выход. Понимаете, сэр Генри… — Он оборвал фразу и повысил голос. — Г. М.! Куда, черт возьми, он делся?
Недолгое время казалось, будто Г. М. исчез, как Мэннинг. Но он всего лишь сидел на качелях под навесом, погрузившись в раздумье и злобно уставясь на садовые ножницы, которыми рассеянно щелкал.
Ножницы, хотя и не новые, обладали острыми и отполированными лезвиями. Они казались абсолютно сухими, хотя петля для подвешивания была смазана. В руках Г. М. ножницы выглядели как оружие. Байлсу пришлось крикнуть, чтобы пробудить старого маэстро от размышлений.
— Что такое? — буркнул Г. М., подняв взгляд и отложив ножницы.
— У меня здесь… — Байлс похлопал себя по внутреннему карману, — ордер, предписывающий Мэннингу передать все его книги — я имею в виду бухгалтерские — окружной прокуратуре. К сожалению…
Хауард Беттертон, курящий сигару, тут же оказался рядом.
— Я собирался спросить у вас, мистер Байлс, какими полномочиями вы обладаете в округе Уэстчестер.
Байлс улыбнулся:
— Это может подождать до нашего совещания. Конечно, досадно, что я не могу воспользоваться ордером…
— Ах, вам досадно! — рявкнул Г. М. с такой свирепостью, что оба юриста отпрянули. — Каково же, по-вашему, мне, старику?
— Но почему исчезновение Мэннинга должно…
— Он одурачил МЕНЯ! — Г. М. выпрямился и постучал себя по груди. — Заставил меня наблюдать за ним, а потом обвел вокруг пальца. Конечно, вчера вечером перед обедом он выдал жуткое вранье — назовем это ложным указанием, — которого я ожидал. Но сегодня утром он вручил мне эти ножницы и велел хранить их как сувенир, а потом исчез. Таково его представление о шутке! Но я доберусь до него!
— Это хорошая новость, — улыбнулся окружной прокурор. — Хотя не думаю, что нам понадобится ваша помощь, Г. М. Очевидно, вы уже раскрыли тайну?
Со звуком, напоминающим всасывание, поверхность воды дрогнула.
— Ну… нет, — проворчал Г. М. — Но у меня есть минимум три нити, которые помогут откопать несколько ключей к разгадке, если только я буду правильно использовать лопату.
Уровень воды в бассейне быстро понижался.
— Какие нити? — резко осведомился Байлс.
— Во-первых, — сказал Г. М., потирая лысую голову, — я думал о бюсте Роберта Браунинга.
Два юриста недоуменно уставились друг на друга.
— Кто-нибудь объяснит мне, — заговорила Кристал Мэннинг, снова закутавшись в халат, — при чем тут Браунинг? Не могли бы мы для разнообразия переключиться на Теннисона? [18]
18
Теннисон, Альфред (1809–1892) — английский поэт.
Г. М. посмотрел на нее поверх очков.
— Вы очень умны, девочка моя, — серьезно заметил он.
Кристал присела в насмешливом реверансе.
— Когда ваш отец вчера вечером процитировал Браунинга, — продолжал Г. М., — вы сразу узнали поэму «Бегство герцогини». Интересно, заметили ли вы что-нибудь еще?
— Конечно нет! — Кристал широко открыла темно-голубые глаза. — А что еще там было?
— Думаю, мы можем забыть о Браунинге, — нетерпеливо вмешался Байлс. — Каковы другие нити, которые вы считаете столь важными? — не без сарказма спросил он.
Г. М. кивнул в сторону бассейна. Шляпа, сандалии, садовые перчатки, пиджак, брюки, шарф и трусы теперь вращались в воронке, образовавшейся в процессе слива воды.
— Мне кажется, — сказал Г. М., — в этом бассейне кое-что есть.
— Что именно?
— Полегче! Дайте мне закончить! Когда бассейн осушат, в выпускном отверстии наверняка окажется много застрявших клочков бумаги.
— Ну?
— Я хочу, чтобы вы нашли мне… — Г. М. немного подумал, — сложенный в несколько раз лист длиной около шести дюймов и шириной около дюйма.
— За каким чертом он вам понадобился?
— Потому что я старик, — строго ответил Г. М. — Это очень важно, сынок. Попросите ваших людей поискать его.
— Ладно. Что еще вам нужно?
Г. М. устремил взгляд на фигуру приближающегося к ним полицейского О'Кейси, уже полностью одетого.
— На вид вы крепкий парень, — обратился к нему Г. М., словно никогда не встречал его раньше. О'Кейси застыл как вкопанный, стиснув зубы. — Если окружной прокурор не возражает, я хотел бы дать вам несколько распоряжений.
— Выполняйте указания сэра Генри, О'Кейси, — велел Байлс.
Выражение лица полицейского, когда он посмотрел на безмятежного Г. М., очень заинтересовало бы художника.
— Наша третья нить, — сказал Г. М., — садовые ножницы. — Он подобрал их и протянул О'Кейси. — Возьмите их, сынок.
Полицейский повиновался как загипнотизированный.
— Возможно, вы не заметили, — продолжал Г. М., — что на южной стороне участка находится самшитовая изгородь около четырех футов в высоту и около ста футов в длину. Я хочу, сынок, чтобы вы подстригли эту изгородь.